Вопрос: Как Вы оцениваете ситуацию на Ближнем Востоке?
С.В.Лавров: Отношусь с тревогой, как, наверное, и все нормальные люди. То, что там происходит, уже представляет собой серьезнейший кризис, охватывающий многие страны. Это крайне опасно с точки зрения рисков углубления межэтнических, межконфессиональных противоречий, раскола внутри исламского мира. Это таит в себе угрозы, которые – если их не нейтрализовать – обязательно заденут нас с вами и многие другие страны, прилегающие к этому турбулетному региону.
Бывает, аналитики спорят: надо что-нибудь придумать, какую-нибудь такую яркую, необычную, нестандартную идею, чтобы урегулировать кризис. Но все рецепты известны – они заложены в Уставе ООН. Это, прежде всего, уважение суверенитета и территориальной целостности государств, невмешательство в их внутренние дела и урегулирование всех без исключения споров только мирными, политико-дипломатическими средствами.
Посмотрите на результаты последних десятилетий: в каждой стране, где имело место иностранное вмешательство, ситуация стала намного хуже. В Ираке – о котором сейчас предпочитают молчать, а все внимание концентрируют на Сирии – в результате террористических актов ежедневно гибнут десятки человек. Это страшно! Страна, которую 10 лет назад после интервенции США объявили «победившей демократией», сейчас сталкивается с очень серьезными внутренними проблемами – сохранением территориальной целостности, обеспечением единства всех мусульман, проживающих в Ираке. Отношения между суннитами и шиитами – тема, на которой сейчас спекулируют реакционные режимы и группировки, желающие взорвать Ближний Восток, напустить там не то что «мутной воды», а создать хаос и пытаться извлекать из него какие-то выгоды.
Ливия – еще один пример того, как несанкционированное иностранное вмешательство отбросило страну на десятилетия назад. Буквально позавчера я встречался в Москве с Министром иностранных дел переходного правительства Ливии М.Абдель-Азизом. Россия активно поддерживает усилия центральных властей по обеспечению единства страны и управленческой системы, но это далеко не решено. Кланы, господствующие в тех или иных районах Ливии, пока не хотят подчиняться центральному правительству. Дробление государств, риски утраты ими территориальной целостности создают огромную опасность. Возьмите, например, курдскую проблему. Что будет с курдами, если государства, в которых они проживают, начнут разваливаться? Надо думать о том, чтобы сохранять суверенитет этих государств, территориальную целостность и обеспечивать максимально возможные широкие права для меньшинств, включая курдов, христиан и т.д.
То, что, говоря о Сирии, вновь стали рассуждать о необходимости применить силу, для меня, честно говоря, удивительно. Серьезные политики не могут не понимать пагубность такой задумки хотя бы на примерах того, что уже произошло в Ливии. У всех еще свежи в памяти колоссальные негативные последствия последней интервенции в Ливии. Мой ливийский коллега подчеркивал сложность проблемы оружейного контроля, потому что боевики растащили оружие из правительственных складов. По некоторым оценкам, оно уже нелегально попало в 12 государств региона. Туда же проникают и боевики, которые отвоевали в Ливии, а поскольку они больше ничего делать не умеют, то начинают бузить в Мали, Чаде, Нигере и других странах. Поэтому для нас крайне важно, чтобы все действовали последовательно и на основе принципов международного права. Если мы все продекларировали, что главным врагом цивилизованного сообщества является международный терроризм, подпитываемый наркотрафиком, то нужно бороться с международными террористами, где бы они ни находились. Нельзя каждый раз поступать в зависимости от пристрастий, симпатий и антипатий. Действовать по следующей схеме: если в одной стране авторитарный лидер мне, мол, нравится, то я всеми силами буду его оправдывать и закрывать глаза на то, как он поддерживает экстремистов, в другой же стране авторитарный лидер меня не слушается и потому, несмотря на его попытки бороться с терроризмом, я буду его свергать. Тут должна присутствовать какая-то логика – нельзя действовать на основе менталитета XIX века и «холодной войны», когда тот, кто с тобой дружит, будет моим врагом – и наоборот. Не бывает «хороших» и «плохих» террористов или экстремистов. Строить политику на Ближнем Востоке, исходя из принципа «если мне здесь пообещают поддержку и разместят мои военные базы, то все остальное меня не интересует, и я буду действовать в отношении тех, кто не хочет со мной дружить, любыми методами» - путь туда, куда мы сейчас уже практически «приплыли». Надо сделать все, чтобы выбраться из этого «шторма» и найти способ договариваться.
Очень рассчитываю, что начавшееся в мае этого года российско-американское взаимодействие (когда мы выдвинули совместную инициативу созыва международной конференции по Сирии для выполнения принципов Женевского коммюнике, в соответствии с которым сами сирийцы должны достичь согласия между Правительством и оппозицией о путях дальнейшего строительства страны) поможет нам продвигаться вперед. Рассчитываю, что понимание, достигнутое в последние недели относительно идеи постановки сирийского химоружия под международный контроль – что снимет угрозу ударов – укрепит шансы на достижение мира. Многие говорят – если бы Россия и США всегда действовали сообща, то многие проблемы решались бы легче. Вот, мы стараемся действовать вместе, прислушиваемся к таким советам.
Подчеркну еще раз: от России и США многое зависит, но мы вдвоем никогда не сможем добиться результата, если наши инициативы не будут пользоваться поддержкой стран региона и широкой международной общественности. А для того, чтобы такая поддержка была, наши инициативы должны – опять-таки возвращаясь к своей первой мысли – прочно основываться на принципах международного права. И пока, по-моему, происходит правильное восприятие событий последних дней. Надеюсь, что сегодня вечером и завтра в Женеве мы постараемся оправдать ожидания мирового сообщества.