http://nnm.ru/blogs/girlfriendHudo/bres ... geroy/#cut
Бресткая крепость.
В газете «Ингушетия» в 1994 г. был напечатан рассказ жителя ст.Нестеровской Дудара Хадисовича Мейриева. Автор встречался с очевидцем этих событий — эсэсовским офицером, сыном крупного литовского помещика -Станкусом Антанасом. Военнопленный, отбыв 25 лет лагерей строгого режима, побоялся преследования соотечественников и остался жить в поселке Малая Сарань Карагандинской области:
«Дело было в середине июля 1941 года. Случилось так, что эсэсовская дивизия стояла недалеко от Брестской крепости в городе Перемышль на реке Буг, разделяющей город на две части – польскую и советскую. Одному полку этой дивизии, в которой служил Станкус Антанас, было предписано очистить Брестскую крепость от оставшихся солдат Красной Армии, защищавших ее.
Но Брестская крепость все ещё сопротивлялась. Все реже и реже раздавались оттуда выстрелы, все меньше и меньше оставалось бойцов. И все-таки немецкая армия ещё несла потери от метких выстрелов из развалин. Израненные защитники Брестской крепости выходили в штыковые атаки с выкриками на непонятном гортанном языке. Многие из них были с типично кавказскими лицами. И хотя каждый из них был по несколько раз ранен, дрались они, как одержимые.
Настало время, когда силы защитников Брестской крепости иссякли. Атаки прекратились. Стало очевидным, что с Брестской крепостью уже покончено, — рассказывал Станкус Антанас. – Мы шаг за шагом обследовали все казематы и подвалы крепости и везде находили только трупы и обугленные скелеты. Не слышно было ни звука. Полчища крыс шныряли под ногами, поедая трупы.
Эсэсовская дивизия готовилась двинуться за наступающими в глубь СССР немецкими частями. Наш генерал выстроил дивизию на изрытом воронками плацу, — продолжал свой рассказ бывший эсэсовец.
Он поздравил всех с взятием Брестской крепости и стал вручать награды, в это самое время из подземных казематов крепости вышел высокий подтянутый офицер Красной Армии. Он ослеп от ранения и шел с вытянутой левой рукой. Правая рука его лежала на кобуре пистолета, он был в рваной форме, но шел с гордо поднятой головой, двигаясь вдоль плаца. Дивизия стояла, застыв. Дойдя до воронки от снаряда, он повернулся лицом к западу. Неожиданно для всех немецкий генерал вдруг четко отдал честь советскому офицеру, последнему защитнику Брестской крепости, за ним отдали честь и все офицеры немецкой дивизии. Красноармейский офицер вынул из кобуры пистолет, выстрелил себе в висок. Он упал лицом к Германии. Вздох прошел по плацу. Мы стояли, пораженные увиденным, пораженные мужеством этого человека.
Когда проверили документы — партийный и военный билеты, — узнали, что он уроженец ЧИАССР, старший лейтенант пограничных войск. Фамилию его я запомнил – Барханоев. Нам приказали похоронить его с подобающими воинскими почестями. Он был погребен под оружейный салют. Не знаю, кто он по вероисповеданию, но мы поставили на его могиле столбик».
(«Вопросы истории». Ингушетия, выпуск 1, Магас 2004, стр. 109).
Почти вся крепость лежала в развалинах. По одному виду этих страшных
руин можно было судить о силе и жестокости происходивших здесь боев. Эти
груды развалин были полны сурового величия, словно в них до сих пор жил
несломленный дух павших борцов 1941 года. Угрюмые камни, местами уже
поросшие травой и кустарником, избитые и выщербленные пулями и осколками,
казалось, впитали в себя огонь и кровь былого сражения, и людям, бродившим
среди развалин крепости, невольно приходила на ум мысль о том, как много
видели эти камни и как много сумели бы рассказать, если бы произошло чудо и
они смогли заговорить.
И чудо произошло! Камни вдруг заговорили! На уцелевших стенах
крепостных строений, в проемах окон и дверей, на сводах подвалов, на устоях
моста стали находить надписи, оставленные защитниками крепости. В этих
надписях, то безымянных, то подписанных, то набросанных второпях карандашом,
то просто нацарапанных на штукатурке штыком или пулей, бойцы заявляли о
своей решимости сражаться насмерть, посылали прощальный привет Родине и
товарищам, говорили о преданности народу и партии. В крепостных руинах
словно зазвучали живые голоса безвестных героев 1941 года, и солдаты 1944
года с волнением и сердечной болью прислушивались к этим голосам, в которых
были и гордое сознание исполненного долга, и горечь расставания с жизнью, и
спокойное мужество перед лицом смерти, и завет о мщении.
"Нас было пятеро: Седов, Грутов И., Боголюбов, Михайлов, Селиванов В.
Мы приняли первый бой 22.VI.1941. Умрем, но не уйдем!" — было написано на
кирпичах наружной стены близ Тереспольских ворот.
В западной части казарм в одном из помещений была найдена такая
надпись: "Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом и умрем как
герои. Июль. 1941".
http://lib.ru/PRIKL/SMIRNOW/brest.txt
. 
О чем я и говорю. Прогрессируют мля.
