Мнение Армена Джигарханяна
в: Спасибо, успокоили... Я хотела поговорить с вами про Вахтанга Кикабидзе. Набуровил бог знает чего о России... Отменил концерты...
о: У меня всегда была симпатия к Кикабидзе. И в том, что он сделал за последнее время, мы можем осудить только одно - страх. А страх там явно присутствует. В моей жизни был такой случай. Чистили Театр Ленинского комсомола от всякого духа Эфроса. Его самого уже убрали, но оставалось в труппе несколько его актеров. Меня вызывает директор театра и говорит: "Актер такой-то был вчера пьян на спектакле. Садись и напиши, что ты возмущен, что он мешал тебе
работать". Продумано абсолютно точно: у меня квартиры нет, у меня прописки нет. "Давай, Арменчик, вот тебе бумага, вот ручка... Кстати, вчера звонили из министерства, подбирают тебе жилье..." И я - заметь, это единственный в моей жизни героический поступок, я сказал: "Не буду ничего писать. Во-первых, он не был пьян, во-вторых, для этого существуют помрежи, при чем здесь я?" "Ну, смотри", - сказал директор, и я ушел, абсолютно уверенный, что из театра меня вышибут. Но, слава богу, уже начали звать в кино, думаю: хер с ним, продержусь как-нибудь. Странно, но продолжения эта история не имела. Не стал этот директор со мной воевать.
Так вот, страх - великая движущая сила. Иногда нам кажется, что мы патриоты - своего дела, своей страны, а это всего лишь страх. Прикрытый громкими словами.
в: В отличие от меня вы можете понять ситуацию, когда у человека фактически две родины. В момент его расцвета это была одна страна. Теперь он стар, растерян, и вдобавок у него две родины, одной из которых он обязан своим появлением на свет, мамой - папой, детством, талантом, а другой - профессиональным становлением, славой, благополучием, зрительской любовью. Вы ему сочувствуете?
о: Не то слово. Мне до сердечной боли жалко грузин, не только Кикабидзе. Про этот конкретный случай могу сказать, что, наверное,
не следует оплевывать одну родину ради другой. Нельзя говорить: всё, теперь я только на этой стороне, та сторона меня не касается. А, впрочем, не знаю. Не знаю, как бы я себя повел на его месте, если бы, упаси боже, такое случилось. Поверь, я не ухожу от ответа. Тебе бы сказал.
У моей мамы все родство с Авлабара, у нее в Ереване никого не было. Я помню это счастливое время, когда она меня брала, мы садились вечером в поезд, а утром приезжали в Тбилиси. Нас встречали тетя Соня и дядя Георг. У дяди Георга была голубятня... Мы переходили из одного двора в другой, там - варенье, здесь - джонджоли... А потом я снимался с Софико Чиаурели, с Мамукой Кикалейшвили... Кахи Кавсадзе - мой друг. И что, это закончилось? Как может один аятолла Хомейни сделать несчастным целый народ? Я не Иран имею в виду...
http://www.izvestia.ru/culture/article3121055/
