Морской юмор
- Автор темы dron
- Дата начала
Из Истории:
"Пройдя в Тихий океан через Магеланов пролив и проплавав почти 2 года на Дальнем Востоке, красавец клипер "Крейсер" под командою кап. 2 рпнгп З.П.Рожественского, возвращаясь в Кронштадт через Средиземное море, зашел по пути в Пирей. Шеф 2-го флотскаго Ея Величества королева эллинов добрейшая Ольга Константиновна (клипер принадлежал к составу 2 экипажа) тотчас милостиво пожаловала в гости на клипер и приказала не уходить из Пирея, пока вся команда не побывает в гостях у Нея ! И вот по 10 человек команда при унтер-офицере ездили в Афины во дворец ежидневно ! Их принимала камер-фрау, показывала им дворец, поила их чаем с печеньями, затем приходила Сама Е.В. Королева и дарила каждому матросу Евангелие и протрет Императора Александра II . Месяца через 3-4, когда мы были уже близко к Кронштадту, в Киле, к ротному командиру принес один из матросов письмо от родных из деревни. В письме, между прочим, сказано было, что они получили "оченно антересныя его письма", но только нет у них веры, что они правильны! Они верили, что видел он места, где никогда не бывает снега; может и правда, что люди вовсе черные и без одежды тоже может быть верно, что гора горит (Везувий), может быть: кто то там палит дрова на уголь, но "Когда доврался ты до того, что с Королевою чай пьешь, - ВРЕШЬ". Матрос просил дать ему удостоверение с ротной печатью, что он действительно пил чай в королевском дворце. Ходотайство было удовлетворено." Веденев, "Морской Журнал" № 30 июнь 1930 г. Прага
"Пройдя в Тихий океан через Магеланов пролив и проплавав почти 2 года на Дальнем Востоке, красавец клипер "Крейсер" под командою кап. 2 рпнгп З.П.Рожественского, возвращаясь в Кронштадт через Средиземное море, зашел по пути в Пирей. Шеф 2-го флотскаго Ея Величества королева эллинов добрейшая Ольга Константиновна (клипер принадлежал к составу 2 экипажа) тотчас милостиво пожаловала в гости на клипер и приказала не уходить из Пирея, пока вся команда не побывает в гостях у Нея ! И вот по 10 человек команда при унтер-офицере ездили в Афины во дворец ежидневно ! Их принимала камер-фрау, показывала им дворец, поила их чаем с печеньями, затем приходила Сама Е.В. Королева и дарила каждому матросу Евангелие и протрет Императора Александра II . Месяца через 3-4, когда мы были уже близко к Кронштадту, в Киле, к ротному командиру принес один из матросов письмо от родных из деревни. В письме, между прочим, сказано было, что они получили "оченно антересныя его письма", но только нет у них веры, что они правильны! Они верили, что видел он места, где никогда не бывает снега; может и правда, что люди вовсе черные и без одежды тоже может быть верно, что гора горит (Везувий), может быть: кто то там палит дрова на уголь, но "Когда доврался ты до того, что с Королевою чай пьешь, - ВРЕШЬ". Матрос просил дать ему удостоверение с ротной печатью, что он действительно пил чай в королевском дворце. Ходотайство было удовлетворено." Веденев, "Морской Журнал" № 30 июнь 1930 г. Прага
Tabib
Активный участник
- Сообщения
- 3.747
- Адрес
- Россия, ЦФО, Калуга
Признаться, я бы тоже не поверилBosun написал(а):
В капитанскую каюту, заставленную ящиками виски и мясными консервами, вваливается, чуть не падая от истощения, матрос. Капитан встречает матроса, держа в каждой руке по пистолету.
- Капитан, - лепечет матрос, - мы уже дрейфуем третью неделю... Люди мрут как мухи... Вы всю провизию спрятали у себя в каюте...
- Это мой долг! - твердо заявляет капитан, - Я обязан покинуть корабль последним.
- Капитан, - лепечет матрос, - мы уже дрейфуем третью неделю... Люди мрут как мухи... Вы всю провизию спрятали у себя в каюте...
- Это мой долг! - твердо заявляет капитан, - Я обязан покинуть корабль последним.
Хоть и байка , но приятно же !
Атака на "Энтерпрайз"
http://topwar.ru/29872-ataka-na-enterprayz.html
http://topwar.ru/uploads/posts/2013-06/1371904280_enterprise-3.jpg
Пожар на авианосце USS Enterprise (CVN-65) 14 января 1969 г.
Погибло 27 человек, 343 ранено, потеряно 15 самолётов (стоимостью 5-7 млн долларов каждый).
Ущерб, нанесенный кораблю, был оценен в 6,4 млн. долларов.
Атака на "Энтерпрайз"
http://topwar.ru/29872-ataka-na-enterprayz.html
http://topwar.ru/uploads/posts/2013-06/1371904280_enterprise-3.jpg
Пожар на авианосце USS Enterprise (CVN-65) 14 января 1969 г.
Погибло 27 человек, 343 ранено, потеряно 15 самолётов (стоимостью 5-7 млн долларов каждый).
Ущерб, нанесенный кораблю, был оценен в 6,4 млн. долларов.
О механиках...
http://marinecrew.info/2011/01/blog-pos ... DZM3xbNfkR
Механик – личность загадочная. Это человек, который весь день постоянно что то разбирает, крутит, сверлит, матюкается, вечно испачкан маслом, но при этом считает свою профессию самой лучшей и убеждён что настоящий моряк должен хоть раз в своей жизни разобрать какую то исправно работающую большую штуку, выпачкаться в ней, потом собрать её обратно так, чтобы не осталось лишних деталей. А если эта штука после этого будет работать, то механик возводится своими коллегами в ранг святых и пользуется большими почестями. Но пока что истории человечества ещё не известен не один святой механик…
Пиво в работе механиков играет очень важную роль. Штурмана конечно тоже любят пиво, но так как его любят механики, его не любит никто. Пиво является частью механического образа, его музой, стимулом, который утром толкает его на работу (чтобы заработать на пиво). Так же, как нельзя представить шаурму без капусты или водителя маршрутки без мочалки для мелочи, так же нельзя представить и механика без пива. Пиво заменяет механику молоко на завтрак, «первое» на обед и десерт на ужин, и всё же он с нетерпением ждёт вечера чтобы после ужина можно было наконец то «попить пивкa». Механик, который не пьёт или не любит пиво по словам своих коллег «або больной, або падлюка», поэтому он вызывает у своих коллег опаску и подозрения. Ведь хуже непьющего механика есть только бухой вахтенный штурман.
И развлечения у механиков странные. Часто их можно застать за довольно непонятными играми. Например – один из них что-то ломает, а другие сначала бегают по машине с ключами под крики с матом Дедушки и чинят это, а потом бегают за тем, кто это поломал, тоже с криками и матом. А бывает – придумают себе срочную работу на сутки, например разобрать половину главного двигателя и почистить его, причём даже не поднимаясь на обед и ужин, а питаясь только кофе с сигаретами. А когда поиграют, то отключаются на те же сутки едва переступив порог своей каюты. Зато просыпаются довольные, с чувством выполненного долга, пока не спустятся в машину и не узнают что забыли поставить какую то маленькую детальку, и начинают играть заново. Иногда они устраивают пожары и играют в пожарников, но это бывает редко.
На первый взгляд механиков трудно отличить друг от друга. Но опытный наблюдатель всё же различает их по масляным рисункам на комбинезонах. Eсли рисунка на комбезе нет, а точнее на нём нет ни одного чистого места, включая лицо, носки и резинку от трусов, то это самый младшенький – четвертый механик, которого пихают в самые грязные щели, а он в свою очередь делает это с энтузиазмом и удовольствием, потому как надеется на скорое повышение и хочет показать себя с самой лучшей стороны.
Если рисунок на комбезе состоит из разводов и потёков, то это третий механик. Он уже был четвертым, и поэтому знает, что от самоотверженной работы повышения не получить, а получить его можно от создания эффекта самоотверженной работы. Поэтому в течении рабочего дня его постоянно можно встретить куда то спешащим, с задумчивым лицом и кучей инструментов, вываливающихся из карманов. Но за работай его застать можно крайне редко. Также он не забывает время от времени наносить на свой комбез и лицо новые масляные мазки, чтобы никто ничего не заподозрил.
Если механик иногда ходит по машинному отделению в белом комбезе с потёртостями и растянутостями в районе места для отдыха, при этом у него из кармана торчит новая блестящая отвёртка и разводной ключ – сомнений нет, это второй механик, обязанностями которого является ходить по машине в чистом комбезе с потёртостями и растянутостями в районе места для отдыха, торчащими из кармана новой отвёрткой и разводным ключом, и давать советы младшеньким механикам.
А если наблюдателю сильно повезёт, то ему посчастливится увидеть некую личность в ослепительно белом выглаженном комбезе с ручкой и блокнотиком в кармане и постоянно что то высматривающим взглядом. Это сам стармех, он же дед, снизошедший из своих покоев в машинное отделение. А ведь ему и не надо пачкаться или что то чинить. Ему не надо даже носить разводной ключ в кармане для создания образа механика. Ему достаточно лишь появиться в машине, и тогда у всех механиков в радиусе его видимости коэффициент полезного действия возрастает в 2, а иногда и в 3 раза, в зависимости от того за каким занятием маленький механик был обнаружен.
Нельзя не упомянуть и про такую должность на судне как электромеханик. Хотя на самом деле у него много имён – электришин, электрон, мегатрон, мегавольт, друид (так его называют те, кто верит что он повиливает светлячками в лампах) или просто Дима. Электрон на судне как подкидыш. Его нельзя полностью отнести ни к механикам (хотя он ходит с отвёрткой в кармане) ни к штурманам (хотя он проводит на мостике много времени). Но он на самом деле необходимый персонах на судне. Ведь он умеет менять батарейки, чинить фонарики, чинить всё, внутри чего есть провода или что-то на них похожее, после того как туда залезло штурман или механик, или что ещё хуже – повар. Поэтому электрона на судне начальство ценит и оберегает.
Имеется у механиков и своя штаб-квартира. Они её называют ЦПУ. Находится она где-то в центре машинного отделения и подходы к ней тщательно замаскированы под видом всяких мастерских, кладовок, коридоров. Это сделано для того чтобы… непонятно зачем это сделано, может для очередной механической игры, может «в прятки». В этом помещении находится куча разных кнопочек, переключателей, мониторов, лампочек… в общем создаётся такое впечатление что механики придумали ЦПУ для игры в космонавтов.
Но на самом деле ЦПУ придумали специально для второго механика. Именно тут, в прохладе кондиционера, он проводит свой рабочий день, попивая кофе и играя в ZUMU или созерцая через окно как маленький маслёнок трудится не покладая ключей. А когда вдруг в ЦПУ заходит дед, то второй сразу начинает изучать с серьёзным видом какие то бумаги, заранее приготовленные ним для такого случая.
Механик – существо гордое и самодовольное. Если штурман вдруг обращается к механику с просьбой починить что то, то механик будет растягивать этот момент как можно дольше, наслаждаться каждой минутой штурманского ожидания, но обычно это продолжается до тех пор, пока его уже не «попросит» Вождь. Потом он чинит то что нужно и вечером обязательно обсуждает с коллегами за ящичком пива то, что он оказал неоценимую помощь бестолковому штурману, который сам не смог сделать такую мелочь, как починить дизельный генератор.
Вообще штурманам с механиками лучше не ругаться. Потому что у механиков во владениях находится два жизненно важных для штурмана изобретения. Первое – это кондиционер. Механики обладают повышенной устойчивостью к высоким температурам, даже в 50 градусной жаре они чувствуют себя комфортно, бегая с вываленным языком. А вот штурман – создание чувствительное, и ему для нормального функционирования нужен нормальный климат. Механики это знают, и в любой момент могут сделать так, что кондиционер «поломается», и «поломку» могут устранять довольно долго.
Второе необходимое для штурмана изобретение – это лифт. Иногда кажется что лифт придумали механики, которые в прошлом работали физкультурниками, чтобы время от времени отключать его и проводить физподготовку штурманов, которым приходится по многу раз за день бегать по семь этажей вверх на мостик.
Но штурман потому и штурман, что он думает на перёд и у него всегда есть чем ответить неприятелю. И именно поэтому у него имеется на такие случаи специальное орудие, против которого механики бессильны. Это орудие называется «Телефон». Как и штурмана, механики по очереди несут вахту. Но вахтенный механик в отличии от вахтенного штурмана имеет право ночью спать после тяжёлого трудового дня, а если выходит аларм, то штурман звонит механику и тот обязан встать с кровати, одеться и пойти проверить что случилось, проснувшись по дороге. Но ведь бывают ложные алармы, вдруг возникшие, а потом так же внезапно исчезнувшие. И вот как раз количество этих самых «ложных» алармов за ночь зависит от штурмана и его злопамятности.
На мостике механик очень редкий гость. То ли потому что там для них слишком холодно и светло, то ли потому что они боятся потерять над собой контроль и разобрать что-то пока штурман отвернётся. Но поднимаются они туда лишь для того чтобы позвонить домой, или одолжить пару пакетиков чая, после чего быстро, звеня ключами и болтами в карманах, убегают в своё убежище.
Но всё же штурманам и механикам друг без друга не обойтись. Их союз – это сила, которая доставляет судно из одного порта в другой ещё с тех времён, когда механики даже не изобрели двигатель, и поэтому гребли себе вёслами под удары кнутом и команды вперёдсмотрящего штурмана.
http://marinecrew.info/2011/01/blog-pos ... DZM3xbNfkR
Механик – личность загадочная. Это человек, который весь день постоянно что то разбирает, крутит, сверлит, матюкается, вечно испачкан маслом, но при этом считает свою профессию самой лучшей и убеждён что настоящий моряк должен хоть раз в своей жизни разобрать какую то исправно работающую большую штуку, выпачкаться в ней, потом собрать её обратно так, чтобы не осталось лишних деталей. А если эта штука после этого будет работать, то механик возводится своими коллегами в ранг святых и пользуется большими почестями. Но пока что истории человечества ещё не известен не один святой механик…
Пиво в работе механиков играет очень важную роль. Штурмана конечно тоже любят пиво, но так как его любят механики, его не любит никто. Пиво является частью механического образа, его музой, стимулом, который утром толкает его на работу (чтобы заработать на пиво). Так же, как нельзя представить шаурму без капусты или водителя маршрутки без мочалки для мелочи, так же нельзя представить и механика без пива. Пиво заменяет механику молоко на завтрак, «первое» на обед и десерт на ужин, и всё же он с нетерпением ждёт вечера чтобы после ужина можно было наконец то «попить пивкa». Механик, который не пьёт или не любит пиво по словам своих коллег «або больной, або падлюка», поэтому он вызывает у своих коллег опаску и подозрения. Ведь хуже непьющего механика есть только бухой вахтенный штурман.
И развлечения у механиков странные. Часто их можно застать за довольно непонятными играми. Например – один из них что-то ломает, а другие сначала бегают по машине с ключами под крики с матом Дедушки и чинят это, а потом бегают за тем, кто это поломал, тоже с криками и матом. А бывает – придумают себе срочную работу на сутки, например разобрать половину главного двигателя и почистить его, причём даже не поднимаясь на обед и ужин, а питаясь только кофе с сигаретами. А когда поиграют, то отключаются на те же сутки едва переступив порог своей каюты. Зато просыпаются довольные, с чувством выполненного долга, пока не спустятся в машину и не узнают что забыли поставить какую то маленькую детальку, и начинают играть заново. Иногда они устраивают пожары и играют в пожарников, но это бывает редко.
На первый взгляд механиков трудно отличить друг от друга. Но опытный наблюдатель всё же различает их по масляным рисункам на комбинезонах. Eсли рисунка на комбезе нет, а точнее на нём нет ни одного чистого места, включая лицо, носки и резинку от трусов, то это самый младшенький – четвертый механик, которого пихают в самые грязные щели, а он в свою очередь делает это с энтузиазмом и удовольствием, потому как надеется на скорое повышение и хочет показать себя с самой лучшей стороны.
Если рисунок на комбезе состоит из разводов и потёков, то это третий механик. Он уже был четвертым, и поэтому знает, что от самоотверженной работы повышения не получить, а получить его можно от создания эффекта самоотверженной работы. Поэтому в течении рабочего дня его постоянно можно встретить куда то спешащим, с задумчивым лицом и кучей инструментов, вываливающихся из карманов. Но за работай его застать можно крайне редко. Также он не забывает время от времени наносить на свой комбез и лицо новые масляные мазки, чтобы никто ничего не заподозрил.
Если механик иногда ходит по машинному отделению в белом комбезе с потёртостями и растянутостями в районе места для отдыха, при этом у него из кармана торчит новая блестящая отвёртка и разводной ключ – сомнений нет, это второй механик, обязанностями которого является ходить по машине в чистом комбезе с потёртостями и растянутостями в районе места для отдыха, торчащими из кармана новой отвёрткой и разводным ключом, и давать советы младшеньким механикам.
А если наблюдателю сильно повезёт, то ему посчастливится увидеть некую личность в ослепительно белом выглаженном комбезе с ручкой и блокнотиком в кармане и постоянно что то высматривающим взглядом. Это сам стармех, он же дед, снизошедший из своих покоев в машинное отделение. А ведь ему и не надо пачкаться или что то чинить. Ему не надо даже носить разводной ключ в кармане для создания образа механика. Ему достаточно лишь появиться в машине, и тогда у всех механиков в радиусе его видимости коэффициент полезного действия возрастает в 2, а иногда и в 3 раза, в зависимости от того за каким занятием маленький механик был обнаружен.
Нельзя не упомянуть и про такую должность на судне как электромеханик. Хотя на самом деле у него много имён – электришин, электрон, мегатрон, мегавольт, друид (так его называют те, кто верит что он повиливает светлячками в лампах) или просто Дима. Электрон на судне как подкидыш. Его нельзя полностью отнести ни к механикам (хотя он ходит с отвёрткой в кармане) ни к штурманам (хотя он проводит на мостике много времени). Но он на самом деле необходимый персонах на судне. Ведь он умеет менять батарейки, чинить фонарики, чинить всё, внутри чего есть провода или что-то на них похожее, после того как туда залезло штурман или механик, или что ещё хуже – повар. Поэтому электрона на судне начальство ценит и оберегает.
Имеется у механиков и своя штаб-квартира. Они её называют ЦПУ. Находится она где-то в центре машинного отделения и подходы к ней тщательно замаскированы под видом всяких мастерских, кладовок, коридоров. Это сделано для того чтобы… непонятно зачем это сделано, может для очередной механической игры, может «в прятки». В этом помещении находится куча разных кнопочек, переключателей, мониторов, лампочек… в общем создаётся такое впечатление что механики придумали ЦПУ для игры в космонавтов.
Но на самом деле ЦПУ придумали специально для второго механика. Именно тут, в прохладе кондиционера, он проводит свой рабочий день, попивая кофе и играя в ZUMU или созерцая через окно как маленький маслёнок трудится не покладая ключей. А когда вдруг в ЦПУ заходит дед, то второй сразу начинает изучать с серьёзным видом какие то бумаги, заранее приготовленные ним для такого случая.
Механик – существо гордое и самодовольное. Если штурман вдруг обращается к механику с просьбой починить что то, то механик будет растягивать этот момент как можно дольше, наслаждаться каждой минутой штурманского ожидания, но обычно это продолжается до тех пор, пока его уже не «попросит» Вождь. Потом он чинит то что нужно и вечером обязательно обсуждает с коллегами за ящичком пива то, что он оказал неоценимую помощь бестолковому штурману, который сам не смог сделать такую мелочь, как починить дизельный генератор.
Вообще штурманам с механиками лучше не ругаться. Потому что у механиков во владениях находится два жизненно важных для штурмана изобретения. Первое – это кондиционер. Механики обладают повышенной устойчивостью к высоким температурам, даже в 50 градусной жаре они чувствуют себя комфортно, бегая с вываленным языком. А вот штурман – создание чувствительное, и ему для нормального функционирования нужен нормальный климат. Механики это знают, и в любой момент могут сделать так, что кондиционер «поломается», и «поломку» могут устранять довольно долго.
Второе необходимое для штурмана изобретение – это лифт. Иногда кажется что лифт придумали механики, которые в прошлом работали физкультурниками, чтобы время от времени отключать его и проводить физподготовку штурманов, которым приходится по многу раз за день бегать по семь этажей вверх на мостик.
Но штурман потому и штурман, что он думает на перёд и у него всегда есть чем ответить неприятелю. И именно поэтому у него имеется на такие случаи специальное орудие, против которого механики бессильны. Это орудие называется «Телефон». Как и штурмана, механики по очереди несут вахту. Но вахтенный механик в отличии от вахтенного штурмана имеет право ночью спать после тяжёлого трудового дня, а если выходит аларм, то штурман звонит механику и тот обязан встать с кровати, одеться и пойти проверить что случилось, проснувшись по дороге. Но ведь бывают ложные алармы, вдруг возникшие, а потом так же внезапно исчезнувшие. И вот как раз количество этих самых «ложных» алармов за ночь зависит от штурмана и его злопамятности.
На мостике механик очень редкий гость. То ли потому что там для них слишком холодно и светло, то ли потому что они боятся потерять над собой контроль и разобрать что-то пока штурман отвернётся. Но поднимаются они туда лишь для того чтобы позвонить домой, или одолжить пару пакетиков чая, после чего быстро, звеня ключами и болтами в карманах, убегают в своё убежище.
Но всё же штурманам и механикам друг без друга не обойтись. Их союз – это сила, которая доставляет судно из одного порта в другой ещё с тех времён, когда механики даже не изобрели двигатель, и поэтому гребли себе вёслами под удары кнутом и команды вперёдсмотрящего штурмана.
Оценьщик
Активный участник
- Сообщения
- 5.069
- Адрес
- Калининград
Отослал родственнику, стармеху на пенсии. :OK-)
Rourilarst
Заблокирован
- Сообщения
- 5
- Адрес
- Москва
Если вы когда-нибудь меняли аккумулятор в мобильном телефоне, то вы знаете, что работа эта простая, лёгкая и не требующая специальных навыков. На подводной лодке, в принципе, так же. За одним маленьким исключением: аккумуляторная батарея на ПЛ состоит из двухсот двадцати семи железных квадратных банок объёмом по сто литров каждая (цифры примерные)
Находится эта батарея в специальном трюме, который называется "аккумуляторная яма", над ней смонтированы рельсы с тележкой на колёсиках, на этой тележке катаются, лёжа на пузе, электрики, когда меряют плотность электролита. Поэтому искрожопого на подводной лодке видно сразу: периодически на его РБ появляются дырки, прожжённые этим самым электролитом. Чтобы заменить аккумуляторную батарею на ПЛ нужно разобрать пол отсека и пооткрывать люки, начиная от трюма и заканчивая прочным корпусом. И однажды-таки мне повезло поучавствовать в такой операции. Я тогда уже был комдивом-три.
- Эдуард, - грозно сказал командир на совещании перед началом операции по перегрузке АБ, - я понимаю, что люк для погрузки АБ находится в заведовании у минёра, но я поручаю лично тебе открыть его силами твоего дивизиона. Доклад завтра.
- Есть! (тоже мне проблема - люк погрузочный открыть)
- Вова, - взял я чуть позже за лацкан пиджака своего старшину команды, - открыть люк для погрузки АБ, всё там смазать и протереть трапачками. Немедленно.
- Анатолич, дык это минёра же люк!
- Вова, блядь!
- Понял-понял, сча всё будет, тоже мне проблемы люк открыть!
Я заварил себе стаканчик чаю и уселся читать очередную книгу Покровского. Как раз, думаю, пару рассказцов читану, пока мои джигиты там покажут минёрам как надо работать.
После четвёртого стакана чая и половины книги меня начали терзать какие-то смутные сомнения. И тут у меня зазвонил телефон.
- Говорыте, ну! - раздражённо закричал я в трубку.
- Анатолич, - это был Вова, - не открывается, блядь, этот люк.
- Вова! Ты - старшина команды трюмных на атомной подводной лодке!!! Ты - надежда и опора молодой русской демократии и гарант спокойного сна гражданских личностей различной сексуальной ориентации! Я тебе старшего мичмана уже собирался присваивать за твою охуенность, а ты трепешь мне нервы тем, что не можешь победить люк?!
- Анатолич, ну чо ты орёшь-то? Ну не октрывается он, ёпт.
- Ладно. Стойте там и волнуйтесь, сейчас выйдет дядя Эдик и покажет вам, как надо!
Ох, как опрометчиво я хвастался! Люк для погрузки АБ - это обычный такой люк с кремольерой, который должен открываться поворотом красного барашка снаружи. А так как АБ на подводной лодке перегружают раз в сто лет, то и люк этот, соответственно ни разу с постройки лодки никто и не открывал. И он, гад, прикипел там намертво.
Два дня. Два дня мы замачивали этот люк со всех сторон всяческими маслами и антиржавчинами, применяли к нему кувалды с матами, ломы в виде рычаги с точками опоры, раздвижные упоры и танцы народов Севера. Люк оставался к нам равнодушен и не открывался.
На третий день от безделия и зудящего желания помочь товарищу (традиция такая на подводных лодках) впрягся ко мне в бригаду комдив -раз Коля из Николаева.
- Эдик, масло турбинное пробовали? - начал издалека Коля.
- Коля, а не пошёл бы ты на ***? - сразу обозначил я свою позицию по отношению к дельным советом.
- Ай, ну Эдик, ну не может быть, чтоб люк не открыть! Пошли, на, счас мы с тобой всё сделаем!
За пару часов мы с Колей сломали кувалду, согнули лом, прищемили Коле палец и придумали кучу новых матерных слов.
- Да йоб твою мать!!!! - орал Коля на люк, - Два!!! Два гидромайора целых перед тобой кланяются йобыный люк!!! Ты охуел штоле?! Сука!! Сууука!!!
Сидим на корточках вокруг этого люка, курим и сплёвываем за борт: на палубу же плевать традиция запрещает. И тут наверх выходит погулять Колин старшина команды турбинистов мичман Витя с простой русской фамилией Мороз.
Витя, доложу я вам, был очень интересным персонажем. Вы, в вашей скучной гражданской жизни, наверняка, называли бы его "тупым", мы же называли его "простым". Витя был высоким худым и сильным какАрнольд Шварценнегер Чак Норрис Джеки Чан не знаю кто. Он никогда не носил с собой сумку турбиниста с набором ключей и все болты и гайки откручивал строго пальцами, а когда он их закручивал на него орали, чтоб он их сильно не затягивал потому, что открутить их потом не представлялось возможным от слова "вообще". Когда Витя бежал к тебе, чтобы радостно обняться и похлопать тебя по спине, то самым правильным решением было убегать. У Вити всегда были насупленные брови и губы бантиком, он никогда не рассказывал анекдотов и не шутил, а смеялся всегда самым последним и то, чаще всего, за компанию. Однажды я рассказал анекдот про то, как жена выключила мужу свет в туалете и тот подумал, что у него лопнули глаза. Витя подошёл ко мне через два дня и доложил, что он понял в чём суть - в туалете стало резко темно, а мужик, видимо, в это время тужился. Да, Витя был логичен до безобразия, просто цепочки от причины до следствия выстраивал своим собственным обходным путём.
- Чо делаете? - спросил у нас Витя, любопытный, как и все настоящие подводники.
- Ебёмся, - огрызнулся на него Коля
"А хотите по-настоящему" спросил бы любой другой человек, но не Витя.
- А что это за люк? - вместо этого спросил Витя
- Для погрузки АБ, - ответил ему я.
- А, так это через него мы будем батарею перегружать? - уточнил Витя и, наклонившись, взялся за барашек пальцами.
Я, конечно, люблю ввернуть красное словцо и подобрать красочные эпитеты и мне очень хочется написать что "У Вити вздулись вены на лбу, жилы на руках и бисеринки пота выступили на его римском носу", но ничего этого не было. Витя просто и без видимых усилий повернул кремольеру, открыл люк и свесился в него вниз.
- Ууууу, интересно тут у вас! - пробасил Витя из люка.
Коля взял в руки кувалду с обломанной нами рукояткой и предложил:
- Эдик, давай его йобнем сейчас по башке и в залив скинем, а то же над нами теперь вся дивизия ржать будет.
- Не, Коля, не вариант. Придётся терпеть позор потому, как светло и дохуя свидетелей.
- А чо тут, говорят, у вас проблему какие-то, может я могу помочь? - спросил Витя, высунувшись обратно на белый свет из люка.
- Витябля. Ты почему без шапки? - строго спросил его Коля
- Дык Николаич, я ж погулять просто вышел!
- Витябля. Ты - подводник и гулять можешь только в отпуске на Историческом бульваре в Севастополе, а сейчас ты на службе и поэтому просто бесцельно шатаешься, а, шатаясь на верхней палубе без головного убора, ты ещё нагло попираешь святую для моряка книгу! Корабельный устав! Я тебе дал команду откорректировать книжки-боевой номер. Витя. Ты откорректировал книжки - боевой номер своей команды?
- Дык до завтра же срок.
- Дык? Дык завтра уже завтра, Витя! Если завтра ты не предъявишь мне книжки, то тебя пизда будет, Витя! Но не мягкая, тёплая и уютная, а твёрдая, сухая и холодная, которую я натяну тебе по самые твои вареники, которые ты ушами называешь!
- Ой, Николаич, вечно ты бухтишь, как самовар, сделаю я твои книжки, чо ты раздуваешь тут слона?
- Витя!
- Што?
- Сгинь с моих светлых очей, пока я добрый!
- Да ну вас! - Витя, наверное, надул губы от обиды, но мы этого не заметили, так как они у него и так всё время надутые были и ушёл вниз.
Конечно, Витя в срок не откорректировал книжки- боевой номер потому, как бумажная работа ненавиделась всеми подводниками до самых глубин их глубоких душ и всегда откладывалась до полного цейтнота. Тоже традиция такая. Но Коля его не наказал, конечно - Витя же нам помог.
Взаимовыручка или взаимопомощь - это тоже традиция на подводном флоте. Если, конечно, вы проводите плановые работы по загрузке ракет или гидравлики, то все не ринуться помогать вам стройными толпами, но при авралах и проблемах в каких-то делах (включая личные) - всегда и, иногда, даже не смотря на ваше активное этому сопротивлению. "Экипаж - семья" - это не только красивая фраза поэта, но и высшая степень единения коллектива, при достижении которой, начинаешь себя чувствовать спокойно и уверенно, даже когда вокруг - жопа.
Находится эта батарея в специальном трюме, который называется "аккумуляторная яма", над ней смонтированы рельсы с тележкой на колёсиках, на этой тележке катаются, лёжа на пузе, электрики, когда меряют плотность электролита. Поэтому искрожопого на подводной лодке видно сразу: периодически на его РБ появляются дырки, прожжённые этим самым электролитом. Чтобы заменить аккумуляторную батарею на ПЛ нужно разобрать пол отсека и пооткрывать люки, начиная от трюма и заканчивая прочным корпусом. И однажды-таки мне повезло поучавствовать в такой операции. Я тогда уже был комдивом-три.
- Эдуард, - грозно сказал командир на совещании перед началом операции по перегрузке АБ, - я понимаю, что люк для погрузки АБ находится в заведовании у минёра, но я поручаю лично тебе открыть его силами твоего дивизиона. Доклад завтра.
- Есть! (тоже мне проблема - люк погрузочный открыть)
- Вова, - взял я чуть позже за лацкан пиджака своего старшину команды, - открыть люк для погрузки АБ, всё там смазать и протереть трапачками. Немедленно.
- Анатолич, дык это минёра же люк!
- Вова, блядь!
- Понял-понял, сча всё будет, тоже мне проблемы люк открыть!
Я заварил себе стаканчик чаю и уселся читать очередную книгу Покровского. Как раз, думаю, пару рассказцов читану, пока мои джигиты там покажут минёрам как надо работать.
После четвёртого стакана чая и половины книги меня начали терзать какие-то смутные сомнения. И тут у меня зазвонил телефон.
- Говорыте, ну! - раздражённо закричал я в трубку.
- Анатолич, - это был Вова, - не открывается, блядь, этот люк.
- Вова! Ты - старшина команды трюмных на атомной подводной лодке!!! Ты - надежда и опора молодой русской демократии и гарант спокойного сна гражданских личностей различной сексуальной ориентации! Я тебе старшего мичмана уже собирался присваивать за твою охуенность, а ты трепешь мне нервы тем, что не можешь победить люк?!
- Анатолич, ну чо ты орёшь-то? Ну не октрывается он, ёпт.
- Ладно. Стойте там и волнуйтесь, сейчас выйдет дядя Эдик и покажет вам, как надо!
Ох, как опрометчиво я хвастался! Люк для погрузки АБ - это обычный такой люк с кремольерой, который должен открываться поворотом красного барашка снаружи. А так как АБ на подводной лодке перегружают раз в сто лет, то и люк этот, соответственно ни разу с постройки лодки никто и не открывал. И он, гад, прикипел там намертво.
Два дня. Два дня мы замачивали этот люк со всех сторон всяческими маслами и антиржавчинами, применяли к нему кувалды с матами, ломы в виде рычаги с точками опоры, раздвижные упоры и танцы народов Севера. Люк оставался к нам равнодушен и не открывался.
На третий день от безделия и зудящего желания помочь товарищу (традиция такая на подводных лодках) впрягся ко мне в бригаду комдив -раз Коля из Николаева.
- Эдик, масло турбинное пробовали? - начал издалека Коля.
- Коля, а не пошёл бы ты на ***? - сразу обозначил я свою позицию по отношению к дельным советом.
- Ай, ну Эдик, ну не может быть, чтоб люк не открыть! Пошли, на, счас мы с тобой всё сделаем!
За пару часов мы с Колей сломали кувалду, согнули лом, прищемили Коле палец и придумали кучу новых матерных слов.
- Да йоб твою мать!!!! - орал Коля на люк, - Два!!! Два гидромайора целых перед тобой кланяются йобыный люк!!! Ты охуел штоле?! Сука!! Сууука!!!
Сидим на корточках вокруг этого люка, курим и сплёвываем за борт: на палубу же плевать традиция запрещает. И тут наверх выходит погулять Колин старшина команды турбинистов мичман Витя с простой русской фамилией Мороз.
Витя, доложу я вам, был очень интересным персонажем. Вы, в вашей скучной гражданской жизни, наверняка, называли бы его "тупым", мы же называли его "простым". Витя был высоким худым и сильным как
- Чо делаете? - спросил у нас Витя, любопытный, как и все настоящие подводники.
- Ебёмся, - огрызнулся на него Коля
"А хотите по-настоящему" спросил бы любой другой человек, но не Витя.
- А что это за люк? - вместо этого спросил Витя
- Для погрузки АБ, - ответил ему я.
- А, так это через него мы будем батарею перегружать? - уточнил Витя и, наклонившись, взялся за барашек пальцами.
Я, конечно, люблю ввернуть красное словцо и подобрать красочные эпитеты и мне очень хочется написать что "У Вити вздулись вены на лбу, жилы на руках и бисеринки пота выступили на его римском носу", но ничего этого не было. Витя просто и без видимых усилий повернул кремольеру, открыл люк и свесился в него вниз.
- Ууууу, интересно тут у вас! - пробасил Витя из люка.
Коля взял в руки кувалду с обломанной нами рукояткой и предложил:
- Эдик, давай его йобнем сейчас по башке и в залив скинем, а то же над нами теперь вся дивизия ржать будет.
- Не, Коля, не вариант. Придётся терпеть позор потому, как светло и дохуя свидетелей.
- А чо тут, говорят, у вас проблему какие-то, может я могу помочь? - спросил Витя, высунувшись обратно на белый свет из люка.
- Витябля. Ты почему без шапки? - строго спросил его Коля
- Дык Николаич, я ж погулять просто вышел!
- Витябля. Ты - подводник и гулять можешь только в отпуске на Историческом бульваре в Севастополе, а сейчас ты на службе и поэтому просто бесцельно шатаешься, а, шатаясь на верхней палубе без головного убора, ты ещё нагло попираешь святую для моряка книгу! Корабельный устав! Я тебе дал команду откорректировать книжки-боевой номер. Витя. Ты откорректировал книжки - боевой номер своей команды?
- Дык до завтра же срок.
- Дык? Дык завтра уже завтра, Витя! Если завтра ты не предъявишь мне книжки, то тебя пизда будет, Витя! Но не мягкая, тёплая и уютная, а твёрдая, сухая и холодная, которую я натяну тебе по самые твои вареники, которые ты ушами называешь!
- Ой, Николаич, вечно ты бухтишь, как самовар, сделаю я твои книжки, чо ты раздуваешь тут слона?
- Витя!
- Што?
- Сгинь с моих светлых очей, пока я добрый!
- Да ну вас! - Витя, наверное, надул губы от обиды, но мы этого не заметили, так как они у него и так всё время надутые были и ушёл вниз.
Конечно, Витя в срок не откорректировал книжки- боевой номер потому, как бумажная работа ненавиделась всеми подводниками до самых глубин их глубоких душ и всегда откладывалась до полного цейтнота. Тоже традиция такая. Но Коля его не наказал, конечно - Витя же нам помог.
Взаимовыручка или взаимопомощь - это тоже традиция на подводном флоте. Если, конечно, вы проводите плановые работы по загрузке ракет или гидравлики, то все не ринуться помогать вам стройными толпами, но при авралах и проблемах в каких-то делах (включая личные) - всегда и, иногда, даже не смотря на ваше активное этому сопротивлению. "Экипаж - семья" - это не только красивая фраза поэта, но и высшая степень единения коллектива, при достижении которой, начинаешь себя чувствовать спокойно и уверенно, даже когда вокруг - жопа.
Однажды в нашей, до ужаса ядерной, дивизии завёлся торпедолов. Откуда он взялся, зачем его к нам приписали и куда он делся потом мне не известно, поэтому эти детали рассказа будем считать несущественными и опустим. Торпедолов стоял бесполезной тарой год или два и, на моей памяти, выходил в море только один раз. Ну как "выходил"...а впрочем, об этом и есть мой рассказ.
Простоял он у нас, наверное, с пол года абсолютно никому не нужный. Вида он был неказистого - сильно потрёпанный судьбой и прочими невзгодами военной службы. Боевой корабль в нём угадывался довольно сложно под слоем ржавчины, потёртостей и вмятин. Ну стоит лодчонка какая-то у технического пирса, - ну и пусть стоит: жалко чтоли? Но на очередном торжественном построении по случаю, как вы можете догадаться, какого- то очередного торжества, перед нашей дивизией тяжёлых атомных подводных крейсеров стратегического назначения поставили задачу: подготовить торпедолов к выходу в море и сдачи им какой-нибудь задачи. А, так это торпедолов, оказывается.
С чего начинается подготовка к выполнению боевой задачи? Естественно, с внешнего вида. Выполняя боевую задачу, вполне можно дать маху или даже вовсе обосраться, но выглядеть, при этом нужно как гусару на балу. Это - закон военно-морского флота. Обычно, надводные корабли красят в шаровый цвет (такой пятьдесят первый оттенок серого), но, в те времена на Северном флоте найти шаровую краску не смогли, а нашли серебрянку. А что, подумало себе начальство, заодно и блестеть будет. Закатали его всего в блестящий серебрянный цвет: от бом-брам-эзельгофта вверху до Баренцева моря снизу. Не знаю водились ли до этого вампиры в г. Нерпичья, но после точно замечены не были. Торпедолов, конечно, сразу получил неофициальное название "Серебрянный". А наши матросы от безделия и неуёмной тяги к прекрасному, прокрались на него ночью и написали на борту гуталином слово "Баффи". Ну идиоты, конечно. Баффи же девочка, а торпедолов - "он мой", то есть мальчик. Посоветовались бы с офицерами, неучи, те бы их научили, что писать надо "Ван Хельсинг", хотя бы. Тогда, может, и матросы с торпедолова не так обиделись бы. А они, почему-то, обиделись. Когда висели на верёвках над водой и оттирали гуталин с корпуса, кричали нашим, что те козлы и бакланы. Наши, в ответ, картинно били себя копытами в грудь и клялись Родиной, что они этого не делали, мол братухи братух не обижают и вообще это, наверняка, крысы с бербазы сделали. Даже предлагали им помочь бежать рвать на тех тельняшки и отбирать колбасу на завтраке.
Отремонтировали там какие-то устройства и механизмы на корабле, исписали тонну бумаг и приступили к выполнению финального квеста - поиску солярки. Особо морочиться не стали и нашли её у нас на борту в цистернах дизель-генераторов. Начальник электро-механической службы дивизии (НЭМС) звонит нашему командиру второго (электротехнического) дивизиона:
- Славик, там эта, надо солярку слить на торпедолов, столько-то литров.
- Кому надо?
- Родине, Славик, ну кому же ещё?
НЭМС у нас хороший был, без вопросов вообще, но, после академий различных знания о материальной части несколько подрастерял, заменив их на знание руководящих документов, поэтому Слава ему спокойно объясняет:
- Сан Саныч у меня не предусмотрена конструкцией система слива топлива. Система приёмки есть, а слива - нет.
- Слава, ну епжештвоюмать! Ты же офицер (о да)! Придумай что-нибудь! Нештатную схему собери (ооо дааа)!
Слава, возбуждённый фразами "тыжеофицер" и "нештатная схема" продолжает объяснять:
- У меня топливо в цистернах забортной водой замещается, уровень в цистернах низкий, что я им налью по нештатной схеме: солярку, эмульсию или забортную воду, я не знаю и узнать мы не сможем никак! Какой у них там тип дизеля? Какие допуски по топливу?
- Слава, ну в рот тебе ноги потного индейца, хватит пиздеть - приказ командира дивизии "слить топливо"!
- Да? А отвечать потом кто будет? Командир дивизии?
- Я буду отвечать, Слава, я!
- Тогда пожалуйте на борт, Сан Саныч, и, не сочтите за труд, написать мне приказание письменно в журнале!
НЭМС приехал через три минуты, обиженный чёрным недоверием между джентльменами, сделал запись. Уехал.
Все пять офицеров второго дивизиона притащили в центральный пятнадцать метров схем топливной системы, разложили их в три яруса и ползают по ним, - тычут заскорузлыми пальцами в нарисованные клапана и патрубки, послылают матроса проверить по месту есть ли такие в натуре и где стоят, матерятся и называют друг недоучками. Родили схему. При помощи пожарных шлангов и скотча (я не помню, кто точно придумал скотч, но ему надо звание Героя России вручить, за то, что не дал флоту развлиться в девяностые) собрали схему. Сидят довольные, курят. Звонит НЭМС:
- Слава, ну что там?
- Пусть сосут, Сан Саныч
- Что, блядь, за выражения Вячеслав, - приказы не обсуждаются!
- Да готово у меня вс ё- пусть едут топливо сосут, а не то, что Вы подумали.
Приехали. Отсосали чего-то из цистерн. Ну и тут полный праздник, конечно. Провожали их в море всей дивизией, чуть ли не с оркестром и залпами береговых орудий. Часов в семнадцать, аккурат, они и отчалили. Я как раз на вахту заступил.
Заступил, слово за слово, ужин, отработка вахты, кофею испил и часов в девять вечера вылез на белый свет покурить. Окидываю акваторию хозяйским взглядом: мать моя женщина, - стоит наш Ван Хельсинг на водной глади губы Нерпичья абсолютно без хода метрах в пятистах от меня и машет мне тельняшками своего экипажа. Протёр глаза - стоит. Покурил - всё равно стоит. Вызвал связиста наверх.
- Свяжись, - говорю, - с этим Летучим Голландцем
Попытался - не отвечают ни по одному каналу. А они уже там самого высокорослого матроса на баке выставили (метр семьдесят в холке) - стоит там, зарядку делает. Ну это вы бы так подумали, что он зарядку делает, - я-то знаю, что он мне сигнал бедствия "Мэйдэй" семафорит. Посылаю им в ответ сигнал "Не ссыте, счас всё порешаю", спускаюсь, звоню дежурному по дивизии и хорошо поставленным командирским голосом, как в кино, с нотками торжественности и тревоги, докладываю:
- Наблюдаю ТЛ бортовой номер такой-то в пятистах метрах по левому борту.
- Да вы что там, пьяные? Эдуард, ТЛ наш уже часа два, как хуярит из всех калибров по врагам революции в Мотовском заливе!
- Не знаю, - говорю, - но сдаётся мне, что враги революции неотхуяренные по Мотовскому заливу слоняются потому, как ТЛ стоит у меня по левому борту и машет мне нижним бельём своего экипажа.
- Ты серьёзно, чтоли?
Обиженно дышу в трубку и гордо молчу, нашли тут Петросяна, тоже мне.
- Эдуард, а проверить можешь, что там у них?
- Каким методом, стесняюсь спросить? На связь они не выхлодят, а ни одного Иисуса у нас на борту как раз и нет, чтоб по воде к ним сбегать.
- Ладно, мчусь
Примчался. Бегает по вертолётной площадке и орёт, тыча пальцами в торпедолов:
- Ебааааать! Этоженашторпедолов!!!
Ну, а я что тебе говорил?
- Бляааа, - кончилось спокойное дежурство!!!
Ну у кого и кончилось, а кто пойдт себе сейчас дырку в кителе сверлить под орден за наблюдательность. Набежали, конечно, вскорости буксиры, УАЗики с командующими, пожарные, скорые, особисты с автоматами. Притащили торпедолов к пирсу и ну там всехебать спрашивать, что случилось. Понятно же что - заклинил дизель от обиды на то, что ему вместо топлива подсунули. Он же не человек, а дурила железная - боевые задачи "потому, что так надо" выполнять не обучен. Ну и остальная техника, включая все абсолютно средства связи за компанию с дизелем из строя у них и повыходила. Что - от отсутствия электропитания, а что от старости и обиды за неуважительное к себе отношение.
Ну и враги революции приплывали потом тоже. Скреблись в борт и спрашивали за равнодушное к ним отношение и где же, собственно, стрельба по ним из всех калибров. Никто им не отвечал, конечно. С врагами революции по уставу разговаривать не положено.
Простоял он у нас, наверное, с пол года абсолютно никому не нужный. Вида он был неказистого - сильно потрёпанный судьбой и прочими невзгодами военной службы. Боевой корабль в нём угадывался довольно сложно под слоем ржавчины, потёртостей и вмятин. Ну стоит лодчонка какая-то у технического пирса, - ну и пусть стоит: жалко чтоли? Но на очередном торжественном построении по случаю, как вы можете догадаться, какого- то очередного торжества, перед нашей дивизией тяжёлых атомных подводных крейсеров стратегического назначения поставили задачу: подготовить торпедолов к выходу в море и сдачи им какой-нибудь задачи. А, так это торпедолов, оказывается.
С чего начинается подготовка к выполнению боевой задачи? Естественно, с внешнего вида. Выполняя боевую задачу, вполне можно дать маху или даже вовсе обосраться, но выглядеть, при этом нужно как гусару на балу. Это - закон военно-морского флота. Обычно, надводные корабли красят в шаровый цвет (такой пятьдесят первый оттенок серого), но, в те времена на Северном флоте найти шаровую краску не смогли, а нашли серебрянку. А что, подумало себе начальство, заодно и блестеть будет. Закатали его всего в блестящий серебрянный цвет: от бом-брам-эзельгофта вверху до Баренцева моря снизу. Не знаю водились ли до этого вампиры в г. Нерпичья, но после точно замечены не были. Торпедолов, конечно, сразу получил неофициальное название "Серебрянный". А наши матросы от безделия и неуёмной тяги к прекрасному, прокрались на него ночью и написали на борту гуталином слово "Баффи". Ну идиоты, конечно. Баффи же девочка, а торпедолов - "он мой", то есть мальчик. Посоветовались бы с офицерами, неучи, те бы их научили, что писать надо "Ван Хельсинг", хотя бы. Тогда, может, и матросы с торпедолова не так обиделись бы. А они, почему-то, обиделись. Когда висели на верёвках над водой и оттирали гуталин с корпуса, кричали нашим, что те козлы и бакланы. Наши, в ответ, картинно били себя копытами в грудь и клялись Родиной, что они этого не делали, мол братухи братух не обижают и вообще это, наверняка, крысы с бербазы сделали. Даже предлагали им помочь бежать рвать на тех тельняшки и отбирать колбасу на завтраке.
Отремонтировали там какие-то устройства и механизмы на корабле, исписали тонну бумаг и приступили к выполнению финального квеста - поиску солярки. Особо морочиться не стали и нашли её у нас на борту в цистернах дизель-генераторов. Начальник электро-механической службы дивизии (НЭМС) звонит нашему командиру второго (электротехнического) дивизиона:
- Славик, там эта, надо солярку слить на торпедолов, столько-то литров.
- Кому надо?
- Родине, Славик, ну кому же ещё?
НЭМС у нас хороший был, без вопросов вообще, но, после академий различных знания о материальной части несколько подрастерял, заменив их на знание руководящих документов, поэтому Слава ему спокойно объясняет:
- Сан Саныч у меня не предусмотрена конструкцией система слива топлива. Система приёмки есть, а слива - нет.
- Слава, ну епжештвоюмать! Ты же офицер (о да)! Придумай что-нибудь! Нештатную схему собери (ооо дааа)!
Слава, возбуждённый фразами "тыжеофицер" и "нештатная схема" продолжает объяснять:
- У меня топливо в цистернах забортной водой замещается, уровень в цистернах низкий, что я им налью по нештатной схеме: солярку, эмульсию или забортную воду, я не знаю и узнать мы не сможем никак! Какой у них там тип дизеля? Какие допуски по топливу?
- Слава, ну в рот тебе ноги потного индейца, хватит пиздеть - приказ командира дивизии "слить топливо"!
- Да? А отвечать потом кто будет? Командир дивизии?
- Я буду отвечать, Слава, я!
- Тогда пожалуйте на борт, Сан Саныч, и, не сочтите за труд, написать мне приказание письменно в журнале!
НЭМС приехал через три минуты, обиженный чёрным недоверием между джентльменами, сделал запись. Уехал.
Все пять офицеров второго дивизиона притащили в центральный пятнадцать метров схем топливной системы, разложили их в три яруса и ползают по ним, - тычут заскорузлыми пальцами в нарисованные клапана и патрубки, послылают матроса проверить по месту есть ли такие в натуре и где стоят, матерятся и называют друг недоучками. Родили схему. При помощи пожарных шлангов и скотча (я не помню, кто точно придумал скотч, но ему надо звание Героя России вручить, за то, что не дал флоту развлиться в девяностые) собрали схему. Сидят довольные, курят. Звонит НЭМС:
- Слава, ну что там?
- Пусть сосут, Сан Саныч
- Что, блядь, за выражения Вячеслав, - приказы не обсуждаются!
- Да готово у меня вс ё- пусть едут топливо сосут, а не то, что Вы подумали.
Приехали. Отсосали чего-то из цистерн. Ну и тут полный праздник, конечно. Провожали их в море всей дивизией, чуть ли не с оркестром и залпами береговых орудий. Часов в семнадцать, аккурат, они и отчалили. Я как раз на вахту заступил.
Заступил, слово за слово, ужин, отработка вахты, кофею испил и часов в девять вечера вылез на белый свет покурить. Окидываю акваторию хозяйским взглядом: мать моя женщина, - стоит наш Ван Хельсинг на водной глади губы Нерпичья абсолютно без хода метрах в пятистах от меня и машет мне тельняшками своего экипажа. Протёр глаза - стоит. Покурил - всё равно стоит. Вызвал связиста наверх.
- Свяжись, - говорю, - с этим Летучим Голландцем
Попытался - не отвечают ни по одному каналу. А они уже там самого высокорослого матроса на баке выставили (метр семьдесят в холке) - стоит там, зарядку делает. Ну это вы бы так подумали, что он зарядку делает, - я-то знаю, что он мне сигнал бедствия "Мэйдэй" семафорит. Посылаю им в ответ сигнал "Не ссыте, счас всё порешаю", спускаюсь, звоню дежурному по дивизии и хорошо поставленным командирским голосом, как в кино, с нотками торжественности и тревоги, докладываю:
- Наблюдаю ТЛ бортовой номер такой-то в пятистах метрах по левому борту.
- Да вы что там, пьяные? Эдуард, ТЛ наш уже часа два, как хуярит из всех калибров по врагам революции в Мотовском заливе!
- Не знаю, - говорю, - но сдаётся мне, что враги революции неотхуяренные по Мотовскому заливу слоняются потому, как ТЛ стоит у меня по левому борту и машет мне нижним бельём своего экипажа.
- Ты серьёзно, чтоли?
Обиженно дышу в трубку и гордо молчу, нашли тут Петросяна, тоже мне.
- Эдуард, а проверить можешь, что там у них?
- Каким методом, стесняюсь спросить? На связь они не выхлодят, а ни одного Иисуса у нас на борту как раз и нет, чтоб по воде к ним сбегать.
- Ладно, мчусь
Примчался. Бегает по вертолётной площадке и орёт, тыча пальцами в торпедолов:
- Ебааааать! Этоженашторпедолов!!!
Ну, а я что тебе говорил?
- Бляааа, - кончилось спокойное дежурство!!!
Ну у кого и кончилось, а кто пойдт себе сейчас дырку в кителе сверлить под орден за наблюдательность. Набежали, конечно, вскорости буксиры, УАЗики с командующими, пожарные, скорые, особисты с автоматами. Притащили торпедолов к пирсу и ну там всех
Ну и враги революции приплывали потом тоже. Скреблись в борт и спрашивали за равнодушное к ним отношение и где же, собственно, стрельба по ним из всех калибров. Никто им не отвечал, конечно. С врагами революции по уставу разговаривать не положено.
Знаете почему минёров на флоте называют румынами? Мне, лично, больше нравится прозвище "пасынки флота", но, в основном, их называют румынами потому, что на выходах в море они практически ничего не делают. Иногда они, конечно, болванками пуляют в Баренцево моря целясь и, знаете, таки да, - попадают.
На том выходе, историю из которого я сейчас расскажу, мы и должны были стрельнуть торпедой, вместе с сикстиллиардом других задач. С первого дня минёры ходили суровые как нитки от матросской шинели.
- Минёры, - спрашивал их командир, - вы почему, бродите по моему кораблю небритые? Я понимаю, что вы - румыны, но не военнопленные же!
- Нельзя, тащ командир!! - гордо отвечал минёр с тремя волосинками на подбородке, - по традиции бриться запрещено, пока не стрельнем!!!
- Минёр! Чем там стрелять-то? Одну железную трубу из другой забортным давлением вытолкнуть!!! А если бы вы боевой стреляли, то вы и жопы не подтирали бы, может? Напомнить тебе про ДУК у трюмных? Пол часа - и все здесь стоите передо мной, как *** перед травой!! Гладко выбритые!!!
Через пять минут к командиру прибежали флагманские минёры дивизии и флотилии (тоже с нами были, а как же?). Долго с ним шушукались, меняли цвет лица и махали руками.
- Да *** с ними! - сдался командир, - пусть так ходят, вы мне уже больше нервов порвали, чем их убогий вид. Только на глаза мне пусть не лезут без дела!
Старшим с нами на борту был командир дивизии, совсем недавно назначенный и не успевший ещё получить контр-адмирала. Вообще ему предлагалось идти на торпедолове и оттуда руководить стрельбой и, соответственно, поимкой торпеды, но, так как это был наш печальный Ван Хельсинг, то комдив вышел с нами на борту. Был он мужчиной суровым, начинавшим свою военно-морскую карьеру боевым пловцом-диверсантом на Черноморском флоте и занявшим свою очередную, но не последнюю ступень. Он много и со вкусом ругался, был крепким, коренастым мужиком и часто орал. Но при этом, был так добр и обаятелен, что никто его не боялся. В основном, им восхищались и уважали. По национальности он был черемис, как и наш экипажный замполит, что заставляло их вслух гордиться этим и пикитировать друг друга подколками без конца. Других, известных мне черемисов, на флоте не было и мы часто, издалека и аккуратно, подъёбывали их обоих по этому поводу. Особенно замполита. Комдив так вкусно и изощрённо ругался, что мы им просто заслушивались:
-Почему вы улыбаетесь, когда я вас ебу?! - возмущался он.
Когда кто-то из штабистов сделал ему замечание, что он много матерится, он, не раздумывая ответил:
- Это я не матерюсь, это просто тупой и так шучу!
И да, торпеду после стрельб положенно словить. Так как она дорогая и всёвотэтовот. Если вы не читали мой рассказ, про наш дивизийный торпедолов, то настоятельно рекомендую ознакомиться сначала с ним, для понимания всей глубины мазков, которые я сейчас буду наносить на картину вашего воображения.
Вот он, этот красаучег-торпедолов, до покраски его серебрянкой.
Заняли полигон, погрузились, сидим и скучаем, - тоже мне делов-то - торпедкой пульнуть.
- Чего такие не тревожные?! - интересуется комдив, прибегая в центральный, - чувствую какое-то всеобщее расслабление в воздухе! Хафизыч, волнуешься хоть?
- А чего мне волноваться? Мне Антоныч рассчитал уже дифферентовку на полное затопление семнадцатого отсека, Эдуард кнопочки на Молибдене протёр, отсек семнадцатый трюмные загерметизировали из первого и второго. Запаса ВВД - полные баллоны с горочкой. Не нахожу ни одного повода для волнения, тащ капитан первого ранга!
- Хафизыч!!! - краснеет комдив, - это жестоко!!!
- Не ну я могу сделать вид, что волнуюсь, хотите, по центральному бегать начну, заламывая руки?
Комдив подумал:
- Не, если механик будет бегать по центральному, заламывая руки, я сам от страха обосрусь.
Ну и так слово за слово, ложкой по столу, стрельбанули. Тут же всплываем, конечно, по ходу торпеды и вызываем торпедолов. Все волнуются, включая море. Потому, что потерять торпеду - это косяк, конечно, несравнимо больший с затоплением семнадцатого отсека. Наверху пасмурно плюс косой дождь и небольшой штормик, ну как "небольшой" - для нас-то он небольшой, а торпедолов мутузит знатно, конечно. Торпеду мы нашли быстро, что неудивительно с нашей-то высоты, начали семафорить торпедолову закладывая его на верный путь. Торпедолов командам не внимал почему-то.
Минут через пятнадцать сверху послышался топот двух пар ног - это командир с комдивом прибежали мокрые, злые и возбуждённые до невозможности. Доносятся обрывки их диалога:
- Да сколько я здесь буду торчать, как забытая слива в жопе, Саша?!! У нас планов ещё отсюда и до космоса, а он дрочит там на волне!!!
- Связисты! - орёт комдив, снимая мокрый тулуп уже в центральном, - дайте мне этого уебка на связь!!
- Упадок, - говорит командир, стаскивая валенки.
- Что упадок?
- У него позывной упадок, а не уёбок.
- Это торпедолов - упадок, а командир его - уёбок!!!- и комдив начинает бешенно вращать глазами по центральному посту.
Я разворачиваю дифферентовочный журнал, беру карандаш, калькулятор и начинаю рисовать в журнале ромашки, периодически подсчитывая количество их лепестокв на калькуляторе. Чтоб, значит, сразу было понятно, что я ужасно занят и меня лучше не отвлекать вообще. Механик начинает милимитровать обороты турбин обоими руками, а боцман двумя руками хватается за рулевое управление, хотя рулём сейчас с мостика управляют.
- Может Вам чаю стакан, б? - спрашивает замполит у комдива
- Может мне коньяку стакан лучше? Чаем-то дущшу не обманешь!!!
- Ну мы же на подводной лодке, б, всё-таки.
- Это вы на подводной лодке, а я в упадке!!! Черемис! Ты черемису коньяка зажал, чтоли?
- Да нет у меня коньяка, б!
- У замполита нет коньяка? Да на кой *** ты тогда вообще в море пошёл, если не комдиву коньяк наливать? Как ты меня без коньяка воспитывать-то будешь? Я ж упёртый как баран, когда трезвый!!!
- Так Вас же замполит дивизии должен воспитывать, б, а не я!!
- Ну да. Мало мне дармоедов на борту.
Связисты дают связь.
- Упадок, - напоминает командир, пока комдив не успел открыть рот. Комдив машет на него рукой и начинает притворно ласково, но постепенно срываясь на ор. Нафиг ему связь вообще? С такими-то децибелами его и на Евровидении в Норвегии слышно, небось:
- Упадок! Упадок, это Стрелок! Упадок, когда у вас обед закончится? Как нет обеда? Хорошо, когда у вас закончится адмиральский час? Как не спите? А что вы там вообще тогда делаете?!!! Я бы возмутился, если бы вы обедали или спали, игнорируя мои нелепые попытки вами управлять!!! Возмутился, но понял бы!!! Подумаешь, тут полк по тревоге сидит пять часов, - обед же у моряков!!! А так я нихуя не понимаю - я три лампы семафорные спалил уже управляя вашим баркасом!!! Куда вы гребёте, блядь, объясните мне??? Как?? Как вам передать курс, чтоб вы начали правильно маневрировать??!! Что волна? А у меня что не волна, а бизе на торте?!! Хотите я сейчас эту торпеду сам словлю, а потом вам в жопу её засуну?!! Нет блядь? А почему же нет??? Я сейчас развернусь и, в пенной волне, уйду дальше Родину защищать, а вы, пока торпеду не словите, чтоб в базу не возвращались!!! А если не словите, то вообще не возвращайтесь никогда!!! Корсарствуйте тут до конца своего века!!! Значит так!!! Отставить плакать по открытым каналам связи!! Я сейчас развернусь на торпеду, идите мне в нос и пиздуйте вперёд, пока в поплавок не уткнётесь!!! И быстро! быстро мне!!! Отбой!!
- Тащ комдив, - замечает командир, - может зря Вы их так отъебали жёстко. Им же там сейчас очень не сладко с такой волной и на таком корыте.
- Ты что Саша? - брови комдива уползли под шапку, и голос опять спокоен, как река августовской ночью, - кто их отъебал? Я ж так, взбодрил их просто, от души, чтоб чувствовали локоть товарища! Чо ты валенки-то снял? Айда маневрировать!!!
- Не знаю, как на счёт локтя, б- глубокомысленно замечает зам, когда они убегают обратно на мостик, - но *** возле жопы даже я почувствовал!
- Лишний *** в жопе не помеха, - философствует механик, - что там про чай-то ты говорил, Стас?
А замполит у нас боролся с матом на корабле. Но всё время говорил букву "б" в конце каждой фразы, особенно когда волновался. Это он так слово "блядь" сокращал. Хороший был замполит, жаль уволился потом.
Торпеду они словили, конечно, что очень и очень непросто, если вы не в курсе. А по возвращении в базу, команир дивизии объявил всем членам экипажа торпедолова благодарность и наградил их внеочередным отпуском. Справедливый был, потому что.
На том выходе, историю из которого я сейчас расскажу, мы и должны были стрельнуть торпедой, вместе с сикстиллиардом других задач. С первого дня минёры ходили суровые как нитки от матросской шинели.
- Минёры, - спрашивал их командир, - вы почему, бродите по моему кораблю небритые? Я понимаю, что вы - румыны, но не военнопленные же!
- Нельзя, тащ командир!! - гордо отвечал минёр с тремя волосинками на подбородке, - по традиции бриться запрещено, пока не стрельнем!!!
- Минёр! Чем там стрелять-то? Одну железную трубу из другой забортным давлением вытолкнуть!!! А если бы вы боевой стреляли, то вы и жопы не подтирали бы, может? Напомнить тебе про ДУК у трюмных? Пол часа - и все здесь стоите передо мной, как *** перед травой!! Гладко выбритые!!!
Через пять минут к командиру прибежали флагманские минёры дивизии и флотилии (тоже с нами были, а как же?). Долго с ним шушукались, меняли цвет лица и махали руками.
- Да *** с ними! - сдался командир, - пусть так ходят, вы мне уже больше нервов порвали, чем их убогий вид. Только на глаза мне пусть не лезут без дела!
Старшим с нами на борту был командир дивизии, совсем недавно назначенный и не успевший ещё получить контр-адмирала. Вообще ему предлагалось идти на торпедолове и оттуда руководить стрельбой и, соответственно, поимкой торпеды, но, так как это был наш печальный Ван Хельсинг, то комдив вышел с нами на борту. Был он мужчиной суровым, начинавшим свою военно-морскую карьеру боевым пловцом-диверсантом на Черноморском флоте и занявшим свою очередную, но не последнюю ступень. Он много и со вкусом ругался, был крепким, коренастым мужиком и часто орал. Но при этом, был так добр и обаятелен, что никто его не боялся. В основном, им восхищались и уважали. По национальности он был черемис, как и наш экипажный замполит, что заставляло их вслух гордиться этим и пикитировать друг друга подколками без конца. Других, известных мне черемисов, на флоте не было и мы часто, издалека и аккуратно, подъёбывали их обоих по этому поводу. Особенно замполита. Комдив так вкусно и изощрённо ругался, что мы им просто заслушивались:
-Почему вы улыбаетесь, когда я вас ебу?! - возмущался он.
Когда кто-то из штабистов сделал ему замечание, что он много матерится, он, не раздумывая ответил:
- Это я не матерюсь, это просто тупой и так шучу!
И да, торпеду после стрельб положенно словить. Так как она дорогая и всёвотэтовот. Если вы не читали мой рассказ, про наш дивизийный торпедолов, то настоятельно рекомендую ознакомиться сначала с ним, для понимания всей глубины мазков, которые я сейчас буду наносить на картину вашего воображения.
Вот он, этот красаучег-торпедолов, до покраски его серебрянкой.
Заняли полигон, погрузились, сидим и скучаем, - тоже мне делов-то - торпедкой пульнуть.
- Чего такие не тревожные?! - интересуется комдив, прибегая в центральный, - чувствую какое-то всеобщее расслабление в воздухе! Хафизыч, волнуешься хоть?
- А чего мне волноваться? Мне Антоныч рассчитал уже дифферентовку на полное затопление семнадцатого отсека, Эдуард кнопочки на Молибдене протёр, отсек семнадцатый трюмные загерметизировали из первого и второго. Запаса ВВД - полные баллоны с горочкой. Не нахожу ни одного повода для волнения, тащ капитан первого ранга!
- Хафизыч!!! - краснеет комдив, - это жестоко!!!
- Не ну я могу сделать вид, что волнуюсь, хотите, по центральному бегать начну, заламывая руки?
Комдив подумал:
- Не, если механик будет бегать по центральному, заламывая руки, я сам от страха обосрусь.
Ну и так слово за слово, ложкой по столу, стрельбанули. Тут же всплываем, конечно, по ходу торпеды и вызываем торпедолов. Все волнуются, включая море. Потому, что потерять торпеду - это косяк, конечно, несравнимо больший с затоплением семнадцатого отсека. Наверху пасмурно плюс косой дождь и небольшой штормик, ну как "небольшой" - для нас-то он небольшой, а торпедолов мутузит знатно, конечно. Торпеду мы нашли быстро, что неудивительно с нашей-то высоты, начали семафорить торпедолову закладывая его на верный путь. Торпедолов командам не внимал почему-то.
Минут через пятнадцать сверху послышался топот двух пар ног - это командир с комдивом прибежали мокрые, злые и возбуждённые до невозможности. Доносятся обрывки их диалога:
- Да сколько я здесь буду торчать, как забытая слива в жопе, Саша?!! У нас планов ещё отсюда и до космоса, а он дрочит там на волне!!!
- Связисты! - орёт комдив, снимая мокрый тулуп уже в центральном, - дайте мне этого уебка на связь!!
- Упадок, - говорит командир, стаскивая валенки.
- Что упадок?
- У него позывной упадок, а не уёбок.
- Это торпедолов - упадок, а командир его - уёбок!!!- и комдив начинает бешенно вращать глазами по центральному посту.
Я разворачиваю дифферентовочный журнал, беру карандаш, калькулятор и начинаю рисовать в журнале ромашки, периодически подсчитывая количество их лепестокв на калькуляторе. Чтоб, значит, сразу было понятно, что я ужасно занят и меня лучше не отвлекать вообще. Механик начинает милимитровать обороты турбин обоими руками, а боцман двумя руками хватается за рулевое управление, хотя рулём сейчас с мостика управляют.
- Может Вам чаю стакан, б? - спрашивает замполит у комдива
- Может мне коньяку стакан лучше? Чаем-то дущшу не обманешь!!!
- Ну мы же на подводной лодке, б, всё-таки.
- Это вы на подводной лодке, а я в упадке!!! Черемис! Ты черемису коньяка зажал, чтоли?
- Да нет у меня коньяка, б!
- У замполита нет коньяка? Да на кой *** ты тогда вообще в море пошёл, если не комдиву коньяк наливать? Как ты меня без коньяка воспитывать-то будешь? Я ж упёртый как баран, когда трезвый!!!
- Так Вас же замполит дивизии должен воспитывать, б, а не я!!
- Ну да. Мало мне дармоедов на борту.
Связисты дают связь.
- Упадок, - напоминает командир, пока комдив не успел открыть рот. Комдив машет на него рукой и начинает притворно ласково, но постепенно срываясь на ор. Нафиг ему связь вообще? С такими-то децибелами его и на Евровидении в Норвегии слышно, небось:
- Упадок! Упадок, это Стрелок! Упадок, когда у вас обед закончится? Как нет обеда? Хорошо, когда у вас закончится адмиральский час? Как не спите? А что вы там вообще тогда делаете?!!! Я бы возмутился, если бы вы обедали или спали, игнорируя мои нелепые попытки вами управлять!!! Возмутился, но понял бы!!! Подумаешь, тут полк по тревоге сидит пять часов, - обед же у моряков!!! А так я нихуя не понимаю - я три лампы семафорные спалил уже управляя вашим баркасом!!! Куда вы гребёте, блядь, объясните мне??? Как?? Как вам передать курс, чтоб вы начали правильно маневрировать??!! Что волна? А у меня что не волна, а бизе на торте?!! Хотите я сейчас эту торпеду сам словлю, а потом вам в жопу её засуну?!! Нет блядь? А почему же нет??? Я сейчас развернусь и, в пенной волне, уйду дальше Родину защищать, а вы, пока торпеду не словите, чтоб в базу не возвращались!!! А если не словите, то вообще не возвращайтесь никогда!!! Корсарствуйте тут до конца своего века!!! Значит так!!! Отставить плакать по открытым каналам связи!! Я сейчас развернусь на торпеду, идите мне в нос и пиздуйте вперёд, пока в поплавок не уткнётесь!!! И быстро! быстро мне!!! Отбой!!
- Тащ комдив, - замечает командир, - может зря Вы их так отъебали жёстко. Им же там сейчас очень не сладко с такой волной и на таком корыте.
- Ты что Саша? - брови комдива уползли под шапку, и голос опять спокоен, как река августовской ночью, - кто их отъебал? Я ж так, взбодрил их просто, от души, чтоб чувствовали локоть товарища! Чо ты валенки-то снял? Айда маневрировать!!!
- Не знаю, как на счёт локтя, б- глубокомысленно замечает зам, когда они убегают обратно на мостик, - но *** возле жопы даже я почувствовал!
- Лишний *** в жопе не помеха, - философствует механик, - что там про чай-то ты говорил, Стас?
А замполит у нас боролся с матом на корабле. Но всё время говорил букву "б" в конце каждой фразы, особенно когда волновался. Это он так слово "блядь" сокращал. Хороший был замполит, жаль уволился потом.
Торпеду они словили, конечно, что очень и очень непросто, если вы не в курсе. А по возвращении в базу, команир дивизии объявил всем членам экипажа торпедолова благодарность и наградил их внеочередным отпуском. Справедливый был, потому что.
http://i-legal-alien.livejournal.com/tag/Акулы из стали
