Камрады, если позволите, то продолжу. Только заранее предупреждаю, что это "творчество" еще хуже вышеизложенного.
Итак, где- то за месяц до дня "Д".
Дрезден. Германская Демократическая Республика.
В течение всего года Военно-топографическое управление генерал-полковника Бызова проделало кропотливую работу. В Генштабе серьезной ревизии подверглись значительная часть номенклатуры листов карт Европейского театра военных действий с масштабами от 1:25000 до 1:1000000. Наиболее высокие требования предъявлялись к точности, полноте содержания, достоверности и современности. В результате топографические карты Западной Европы были уточнены, дополнены и исправлены в соответствии с выявленными недостатками и произошедшими с 1979 года изменениями. Помимо этого в интересах родов войск составлялись специальные карты участков рек и морского побережья, горных проходов и перевалов, зон пригодных для высадки, а также точные планы городов и населенных пунктов. Для ракетных войск и артиллерии это были карты геодезических данных и гравеметрические карты, а для авиации – аэронавигационные. Штабы стратегических и оперативных объединений нуждались в обзорно-географических картах и рельефных картах-макетах, службы тыла и транспорта – в картах путей сообщений. Специальный отдел управления занимался составлением и подробным описанием интересующих территорий с приложением дорожных указателей и фотоальбомов. Кроме того, вычислительный центр был занят оцифровкой содержания топографических карт для 1-го Главного управления Генерального штаба. Там их применят в ЭВМ автоматизированных систем планирования и управления стратегическими операциями.
Когда этот объемный труд был завершен, пришло время дать ему жизнь, растирожировав в десятках тысячах экземпляров. Заказ разместили на Дрезденском государственном полиграфическом комбинате имени Карла Маркса, оснащенным самым современном типографском оборудованием западного производства и совершенными технологиями картографии. Кто-то посчитал, что это передовое предприятие восточногреманскоой промышленности, как нельзя лучше подходит для этого. В документах тираж числился как «Учебные пособия на русском и немецком языках». Официальным представителем советской стороны был какой-то мелкий чиновник из аппарата атташе по вопросам научного и культурного обмена. Работая под прикрытием, офицер КГБ Владимир Путин отвечал за режимность данного мероприятия. По крайней мере, так думали разведчики из советской резидентуры в Восточной Германии.
Как-то в выходной день, выпивая со своим немецким приятелем, он пожаловался:
- А для меня работы совсем не осталось. Ты не представляешь, Хейнц, какой чепухой мне приходится заниматься – курировать издание туристического атласа автомобильных дорог ФРГ по линии «Интуриста»!
Приятель Хейнц улыбнулся сочувственно. Профи никогда ни о чем не говорят напрямую, и прекрасно понимая, о каком «Интуристе» идет речь. Он являлся кадровым сотрудником «Штази»* и часто бывал в Западном Берлине, причем не только по долгу службы. Там он имел свой коммерческий интерес и посещал любовницу, раскрепощенность которой не шла ни в какое сравнение ни с одной из доступных ему восточных немок. Но Хейнц не мог знать, что об этом давно известно его «старшим братьям» из Комитета, также, как и то, что красотку с буйной фантазией под него подложили люди из БНД,** о чем он и не подозревал. Его русский коллега Путин был гораздо осведомленнее, чем казался. Как одному из самых перспективных офицеров, сам резидент лично поручил ему особо важное и секретное задание: организовать очень ненавязчивую утечку информации о заказе в Дрездене, что Владимир Путин изящно и сделал, использовав своего знакомого Хейнца в «темную».
Что же касается самого топографического обеспечения Группы советских войск в Германии, то на тот момент, когда западногерманская спецслужба узнала об этом от своего платного и любвеобильного агента, карты и другие материалы были уже отпечатаны на бумаге превосходного качества в закрытой типографии Генштаба в Москве и разосланы в войска под грифом «Сов. Сектерно».
А теперь, собственно, день "Д".
«Небесный сторож – 21»
Самолет Е-3А «Сентри»* взлетел с авиабазы Гейленкирхен. Район его боевого патрулирования находился в зоне ответственности 1-го сектора ПВО объединенных вооруженных сил НАТО, который охватывал Нижнюю Саксонию и Голландию с прилегающими прибрежными акваториями Балтийского и Северного морей. Над Лингеном самолет заложил первую длинную петлю в своем многочасовом полете по замкнутому маршруту в виде «восьмерки», вытянутой на сто двадцать километров. Командир тактического экипажа вышел на связь с наземным оперативным центром, который находился в Брокцетеле.
-Отлично, Съерра Виски – два один, вы переходите под мой контроль, – ответил дежурный офицер 1-го сектора. Теперь над Западной Европой патрулировало три таких натовских самолета, каждый из которых оперативно подчинялся своему сектору ПВО. Они барражировали на высоте девяти километров в окружении истребителей сопровождения, образуя с севера на юг линию дальнего радиолокационного мониторинга воздушного пространства от Балтики до Средиземного моря. Эти машины были самыми дорогостоящими самолетами в мире благодаря их электронной начинке АВАКС,** способной находить воздушные цели и направлять на них перехватчики в автоматизированном режиме. Поэтому «Сентри» выполняли функцию мобильных командных пунктов управления боевыми действиями в воздухе, а их бортовые системы АВАКС являлись важнейшими и наиболее эффективными звеньями Центральной зоны ПВО союзников в Европе.
Всю пошлую неделю «Сентри» вели непрерывное патрулирование в воздухе, сменяя друг друга каждые двенадцать часов. Повышенная боеготовность объявлялась всегда, когда противостоящий военный блок проводил широкомасштабные маневры, которые могли быть использованы для тайной подготовки к войне. В случае вражеского нападения самолет с позывными «Небесный сторож – 21» возглавит сотню истребителей союзной авиации 1-го сектора ПВО.
Но за многие годы «холодной войны» прошли сотни подобных учений советского блока, и со временем меры военной предосторожности превратились в обыденную рутину, только осложнявшую жизнь летному составу и наземному обслуживающему персоналу. Этой ночью режим воздушного движения ничем не отличался от заранее внесенного в память бортового компьютера. Операторы на борту «Небесного сторожа-21» регистрировали только маршруты гражданских авиалиний на большой высоте.
-Никаких изменений. На севере рейс «Бритиш Эйрвейз» №086 Лондон – Стокгольм. Идет точно по расписанию, -доложил локаторщик и позавидовал пассажирам авиалайнера, которые мирно дремали в удобных креслах, а не следили часами за монотонной однообразной картинкой на дисплее кругового обзора.
Дальняя граница зоны обнаружения системы АВАКС в восточном направлении проходила по линии Вена – Брно – Познань. Она покрывала все воздушное пространство над ГДР, Чехией и западными воеводствами Польши. Но вот уже второе патрулирование подряд экипаж «Небесного сторожа – 21» не фиксировал активности советской боевой авиации в небе дружественных СССР стран. Русские закончили свои учения, и сейчас в воздухе держалось лишь несколько их самолетов «Мэйнстей»,*** выполнявших ту же задачу, что и натовские Е-3А.
Воздушное пространство над Восточной Германией
Отставание советской электроники и информационных технологий проявлялось во многом. Например, тактические возможности самолета дальнего радиолокационного обнаружения А-50 оказались на порядок ниже его американского аналога, хотя он был принят на вооружение на восемь лет позже. Зато экипажи советских летающих радаров, патрулирующих вдоль западных границ ГДР и ЧССР, получили четкую боевую задачу и прекрасно понимали, что им предстоит сделать. А это не в меньшей степени важно, чем совершенство сложнейшей техники. В предрассветном небе их было три, и все они получили кодированный сигнал. Операция «Чистое небо» началась. В тесном салоне А-50, кружившего над Эрфуртом, было мрачно. Семь операторов рабочей смены склонились над мигающими панелями управления бортовым электронным комплексом «Шмель». Они приступили к работе, на подготовку к которой потрачены сотни учебных часов налета. Во-первых, передатчик РЛС из состояния ожидания следовало перевести на активный режим излучения. При этом мощные импульсы были сравнимы с работой микроволновой печи. От их воздействия на экипаж защищала экранирующая сетка, отделявшая хвостовую часть фюзеляжа где был установлен блок СВЧ-генератора. Для этой же цели предназначались и металлизированные стекла в иллюминаторах самолета, а от шума, вызванного сверхвысокочастотным излучением, летчиков предохраняли специальные наушники.
-Мы начинаем, -объявил командир А-50. –Земля передает «двухсотого» нам.
-Принято, товарищ командир. Связь установлена, аппаратура проверена и настроена.
-Вот они, -оператор наведения смотрел на главный крупноформатный экран отображения тактической обстановки, информация на который поступала от бортового радиолокатора, обработанная в буквенно-цифровом виде. Сработала автоматическая система определения государственной принадлежности «Пароль» и отметки на индикаторе контроля, обозначавшие обнаруженные цели, изменили цвет на красный. Компьютер опознал их как «свои». Рядом считывались данные о номерах, курсе, скорости и высоте полета и остатке топлива взаимодействующих с А-50 истребителей. –Все двенадцать. Обходят Лейпциг с севера. Они сбросили подвесные баки и ждут приказа.
-Хорошо. Когда закончат разворот, поднимайте их до отметки девять три нуля и выводите на боевой курс. –Пока МиГи летели над землей, горный хребет Тюрингенского леса прятал их от обнаружения неприятельскими АВАКСами. Но с набором высоты они потеряют это тактическое преимущество, и поэтому решающим фактором становилось время до выхода на рубеж перехвата и запуска ракет по цели. Чтобы сократить его до минимума, истребители разгонялись, в два с половиной раза превышая скорость звука. И, напротив, для того, чтобы максимально оттянуть момент их обнаружения в эфире началась электронная операция «Ослепление». Это было тотальное подавление всех систем управления, разведки и связи всех уровней командования НАТО. Множество специальных радиоэлектронных устройств на земле и в воздухе дружно включились в невидимую работу.
-Что с целью? –Ею был самолет системы АВАКС, действующий во 2-м секторе района противовоздушной обороны 2-го объединенного тактического авиационного командования НАТО. -По-прежнему ходит по кругу в районе Кёльна. Локатор работает. Начинаем наведение «двухсотых». –Бортовой вычислительный комплекс рассчитывал команды управления МиГами с быстродействием в 2 миллиона операций в секунду. Телекодовая трансляция сигналов целеуказания шла одновременно по четырем параллельным автоматизированным линиям защищенной связи «Лазурь-М». Вражеская радиоразведка, конечно, постоянно отслеживала все излучения и сигналы, исходящие от А-50. Но весь радиообмен между ним, эскадрильей перехватчиков МиГ-31 и наземным пунктом наведения велся в узких каналах настройки со скачкообразной перестройкой несущих частот. Перехватывать такие передачи очень трудно, еще сложнее взломать цифровой код, чтобы понять их смысл. В принципе, это возможно – вопрос всего лишь времени. Но его у НАТО теперь совсем не осталось.
Процессоры системы «Шмель» имели объем оперативной памяти всего в 4 мегабайта, что позволяло А-50 мог одновременно наводить на цель только дюжину истребителей. Но этого считалось достаточным для начала «Чистого неба». Под фюзеляжем каждого МиГ-31 было попарно подвешено по четыре ракеты «воздух-воздух» Р-33 большой дальности стрельбы. Самонаведение части из них запрограммировано на излучение работающего радара АВАКС. Другие способны самостоятельно находить и поражать цель в полуактивном режиме. Предполагалось, что полсотни управляемых снарядов с избытком хватит для уничтожения одного-единственного самолета типа «Сентри».
«Небесный сторож – 21»
-Думаю, что советы закончили со своими маневрами, -тактический офицер, наконец, высказал вслух то, что никого на борту «Небесного сторожа – 21» не оставило равнодушным. В этом случае НАТО также вернется к повседневному уровню боеготовности, и летчики с нетерпением ждали такого приказа. Мало кому понравится висеть в небе по-полсуток подряд.
Ожиданиям не суждено было сбыться. Группы перехвата находились в четверти часа полета. Они незаметно приближались с востока и численно состояли из двух сводных авиаполков тяжелых истребителей МиГ-31. Эти части являлись элитой советской авиации Войск ПВО, а их пилоты были отборными профессионалами воздушной охоты. Вообще-то они готовились для защиты воздушных рубежей Советского Союза, но сегодня выполняли противоположную, исключительно наступательную миссию. МиГ-31 стартовали в Белоруссии, а это было слишком далеко, чтобы АВАКСы смогли засечь их. Они летели по воздушному коридору над Польшей, соблюдая радиомолчание. Их наведение обеспечивали наземные диспетчеры по эстафетному принципу. По команде с земли перехватчики опустились вниз над Вислой. В свободном пространстве самолеты «Сентри» обнаружат их за шестьсот километров, но на фоне мешающих отражений от земной поверхности эта зона значительно сужалась. Переменный профиль полета – оптимальный с точки зрения маскировки – обеспечивал МиГам скрытый выход на огневой рубеж перехвата самолетов ДРЛО, чтобы обезглавить управление вражеской авиации в первые же секунды войны. Успех воздушной наступательной операции «Чистое небо» зависел от тактической внезапности. Начнут ее всего три атакующие группы общим числом в 36 истребителей. Но это была только первая капля в накатывающейся с востока гигантской волне боевых самолетов 10-й армии ПВО. А внизу на земле воздушная армада советской 16-й армии ВВС изготовилась к взлету с аэродромов Восточной Германии.
Американцы полагали, что их локационная система АВАКС способна узнать о самолете все, кроме фамилии пилота. Но сейчас на «Сентри» пытались разобраться, в чем проблема. Неожиданно на индикаторах кругового обзора появились шумовые дорожки. Засвечены «травкой» были не просто отдельные сектора наблюдения, но вся площадь экранов так, что стало невозможно разобраться в окружающей обстановке. Помеха оказалась настолько сильной, что у экипажа возникли подозрения в неисправности бортовой аппаратуры.
-Это похоже на сбой внутри системы, -старший техник наморщил лоб. Именно он нес ответственность за работоспособность АВАКС в полете.
-Давай еще раз прогоним тесты на электромагнитную совместимость, -его напарник предложил снова использовать систему встроенного поиска неисправностей. Первая попытка ничего не дала. По-видимому, поломка произошла где-то в радиотехнике, не охватываемой центральным компьютером. Слушая их рассуждения, командир решил, что самим им не справиться.
-Запросите по радио Гейленкирхен, -помимо штатного состава ВВС, к авиабазе НАТО была прикомандирована бригада инженеров из корпораций «Боинг» и «Вестингауз», производящих машины этого типа и оказывающих техническую поддержку в их эксплуатации.
В действительности причины отказа АВАКСа были не внутренними, а внешними. В двухстах километрах восточнее и на девять тысяч метров ниже включилась наземная станция активного радиоэлектронного противодействия в числе многих других, развернутых вдоль границы ГДР. В диапазоне работы радара системы АВАКС появился новый неучтенный фактор искусственного происхождения, который представлял собой непрерывное излучение мощностью в 2 киловатта. На входе приемника бортового локатора AN\APY-1 оно генерировало маскирующую помеху, называемую «травкой», частота и амплитуда которой модулировались по случайному закону. Такие хаотические изменения параметров называются «белым» шумом из-за их сходства со спектром видимой части белого света. Структура этой помехи имеет неприятное свойство накладываться и смешиваться с отраженным от цели эхо-сигналом, поэтому на ее фоне невозможно выделить полезную информацию. Но самой важной особенностью «белого» шума была его характерная схожесть с внутренними шумами приемного канала подавляемого локатора. Это мешало операторам определить сам факт ведения противником радиовойны… Наконец, электронщики на «Небесном стороже – 21» пришли к верному выводу.
А сколько осталось?
