О том, что Верховный Главнокомандующий думал лишь о сохранении армий Ленинградского фронта и готов был пожертвовать сотнями тысяч ленинградцев, свидетельствует запись переговоров по прямому проводу заместителя начальника Генштаба А.М. Василевского и командующего Ленинградским фронтом И.И. Федюнинского, состоявшихся 23 октября 1941 года в 4 часа 25 минут утра. Тогда, после разгрома Красной Армии под Вязьмой и Брянском, немцы рвались к Москве. Положение на фронте складывалось критическое. И операция по прорыву блокады Ленинграда рассматривалось Сталиным лишь с точки зрения переброски новых войск на московское направление, а не удержания Ленинграда...
"Федюнинскому, Жданову, Кузнецову. Судя по Вашим медлительным действиям, можно прийти к выводу, что Вы еще не осознали критического положения, в котором находятся войска Ленфронта. Если Вы в течение нескольких ближайших дней не прорвете фронта и не восстановите прочной связи с 54-й армией, которая Вас связывает с тылом страны, все Ваши войска будут взяты в плен. Восстановление этой связи необходимо не только для того, чтобы снабжать войска Ленфронта, но и, особенно, для того, чтобы дать выход войскам Ленфронта для отхода на восток для избежания плена, если необходимость заставит сдать Ленинград. Имейте в виду, что Москва находится в критическом положении и она не в состоянии помочь Вам новыми силами. Либо вы в эти два-три дня прорвете фронт и дадите возможность нашим войскам отойти на восток в случае невозможности удержать Ленинград, либо вы все попадете в плен.
Мы требуем от вас решительных и быстрых действий. Сосредоточьте дивизий восемь или десять и прорвитесь на восток. Это необходимо и на тот случай, если Ленинград будет удержан, и на случай сдачи Ленинграда. Для нас армия важней. Требуем от вас решительных действий. Сталин"."
(РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 488, лл. 12-13).
Оказывается, Сталин пытался прорвать блокаду Ленинграда осенью 41-го фактически лишь с одной целью: вывести войска из блокированного города на восток, бросив миллионы ленинградцев на произвол судьбы. Как откровенно признавался Верховный, "для нас армия важней". Мирные жители никакой ценности не представляли.
Тут можно сказать: не было бы счастья, да несчастье помогло. Если бы тогда, в октябре или ноябре 1941 года, блокаду удалось бы прорвать, можно не сомневаться, что войскам Ленинградского фронта приказали бы оставить осажденную "северную столицу" и прорываться на восток. В этом случае судьба населения Ленинграда могла бы оказаться еще более трагичной.
